Первый Саммит Центральная Азия – ЕС: что он значит для Казахстана?

Ответа на предложение прокомментировать начавшийся 3 апреля Первый Саммит "Центральная Азия – Европейский Союз" от заместителя министра иностранных дел Казахстана Романа Василенко долго ждать не пришлось. На согласование времени и места встречи ушло буквально полдня. В итоге же получилось полноценное интервью для Cronos.Asia, в котором есть разъяснения большинства аспектов сотрудничества нашего региона с Европейским Союзом.

— Роман Юрьевич, ещё до начала Саммита в Самарканде прошла министерская встреча в Ашхабаде. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кая Каллас не только приняла там участие, но побывала с визитом в Узбекистане и у нас в Казахстане. Сообщалось, что она в частности встречалась с президентом Токаевым. Можно ли говорить, что начавшийся Саммит фактически подтвердит уже достигнутые договоренности стран Центральной Азии и Европейского Союза?

— Давайте начнем с того, как мы пришли к проведению первого Саммита. Отношениям между Казахстаном и другими странами Центральной Азии с Европейским Союзом не один день. В этом году исполнилось тридцать два года с момента их установления в феврале 1993 года. И все эти десятилетия отношения развивались по нарастающей. Еще в 1990-х годах было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве.

Затем в 2015 году Казахстан и ЕС подписали масштабнейшее Соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве (СРПС), охватывающее двадцать девять сфер взаимодействия. В 2020 году это так называемое соглашение второго поколения вступило в полную силу. Кстати, на данный момент ни одно из других государств Центральной Азии такого рода соглашений с ЕС еще не заключило. У некоторых из них они уже почти готовы, но до момента их вступления в силу потребуется ещё некоторое время.

Думаю, что следует также вспомнить Стратегию Европейского Союза по развитию отношений с Центральной Азией, которая принималась по инициативе Германии в 2007 году. Адаптированная Стратегия затем была принята 2019 году. Есть также Стратегия ЕС по взаимосвязанности с Азией, которая тоже имеет отношение к Центральной Азии. То есть, очевидно, что этот Саммит, который, кстати, инициирован президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым, не проходит в вакууме, и он вовсе не взялся ниоткуда.

— Кстати, а почему его называют Первым Саммитом? Ведь уже был вроде Саммит "ЕС-ЦА". Здесь в Астане.

— Действительно, первая встреча пяти президентов Центральной Азии и председателя Европейского Совета Шарля Мишеля состоялась в Астане в октябре 2022 года. Затем была встреча в таком же формате в июне 2023 года в Чолпон-Ате.

Но с точки зрения Европейского Союза, да и с нашей тоже, в Самарканде нынешнее мероприятие — первый полноформатный саммит потому, что на нем представлены оба руководителя Европейского Союза. Это и избранный в декабре 2024 года председатель Европейского Совета Антонио Кошта и председатель Европейской Комиссии Урсула фон дер Ляйен. В таком составе с главами стран Центральной Азии первые руководители Европейского Союза еще не встречались.

— Понятно. И этот факт даст какой-то дополнительный толчок для расширения сотрудничества с нашим регионом?

— Здесь главное, что проведение такого Саммита мобилизует всю бюрократическую, в хорошем смысле этого слова, машину Европейского Союза для дальнейшей системной работы с тем или иным партнером Европейского Совета. В таком формате Саммиты проводятся и проводились со странами Африки, Латинской Америки, с Китаем, Японией. В иные времена и с Россией. Фактически такой Саммит знаменует собой вывод отношений на самый высокий системный уровень сотрудничества. Опять же, говоря об истории проведения встреч президентов Центральной Азии с руководством Европейского Союза, следует еще раз обратить внимание, что первая из них прошла во второй половине 2022 года. То есть в тот момент, когда произошли глобальные потрясения мировой политической и экономической системы. Когда в разных столицах мира стали наблюдаться определенные переоценки геополитической ситуации. И надо заметить, что Европейский Союз на основе уже имеющегося большого опыта сотрудничества с Центральной Азией с особым фокусом осознал ценность нашего региона по целому ряду ключевых направлений.

— А можно уточнить по каким именно направлениям?

— Это транспорт и логистика, энергетика, включая как традиционные виды энергетики — нефть, газ, уголь, атомная генерация, так и возобновляемые источники энергии, включая зеленый водород. Еще одно важное направление — это редкоземельные элементы и редкие металлы. И не случайно, на состоявшейся 3 апреля встрече с Касым-Жомартом Токаевым Урсула фон дер Ляйен поздравила Казахстан с открытием очень крупного месторождения в Карагандинской области.

Ценность Центральной Азии как партнера для Европейского Союза связана с тем, что экономика Европы находится в процессе так называемого двойного перехода — цифрового и энергетического. Цифрового перехода к экономике, основанной на искусственном интеллекте. Энергетического перехода к экономике, в основе которой лежат так называемые "зеленые" технологии с приоритетом развития возобновляемых источников энергии. Я думаю, что во всех этих направлениях интерес является обоюдным и взаимовыгодным. С точки зрения центральноазиатских государств интерес в развитии отношений с Европейским Союзом заключается в привлечении не только инвестиций, но и европейских технологий. В том же Казахстане уже сейчас работают более трех тысяч европейских компаний.

При этом Европейский Союз является крупнейшим инвестором в Казахстане. На него приходится $200 млрд из $450 млрд инвестиций вложенных в Казахстан за годы независимости, что, кстати, составляет почти половину всех европейских капиталовложений в регионе. Кроме того, Европейский союз является крупнейшим торговым партнером Казахстана. Из $140 млрд нашего товарооборота со всем миром в прошлом году, на Европейский Союз пришлось $49,7 млрд.

— То есть получается, что товарооборот с Европейским Союзом больше, чем с Китаем?

— Да, это официальные цифры. В целом же, товарооборот с Европейским Союзом вырос на 16,7% по сравнению с 2023 годом. Важным является и такой факт, что на Казахстан приходится 80% торговли ЕС с Центральной Азией. И надо сказать, что из года в год эти цифры растут. То есть с одной стороны есть заинтересованность центральноазиатских стран в развитии этого сотрудничества с европейскими странами в экономической сфере. С другой стороны имеется заинтересованность в укреплении этих отношений в нынешние времена, когда мы должны вести речь об укреплении принципов международного права и Устава ООН. И в этом плане Европейский Союз является важным партнером для стран Центральной Азии.

— Но у самого Европейского Союза сейчас довольно сложное положение. Это и проблемы с Россией, разногласия с Китаем, теперь еще появились претензии со стороны Соединенных Штатов. Что при таких обстоятельствах может нам реально предложить ЕС, чего мы не можем получить, например, от Китая? Доводилось слышать мнение, что кроме как конфронтационной повестки у ЕС сейчас и нет.

— Я скажу так — Казахстан и другие страны Центральной Азии заинтересованы в развитии отношений с Европейским Союзом, как с одним из ведущих мировых игроков, как с важным партнером с точки зрения торговли, инвестиций и соблюдения принципов международного права. Казахстан, а я, прежде всего, буду говорить о Казахстане, всегда придерживается принципов прагматичной, сбалансированной внешней политики. Наша страна выступает за приоритетность урегулирования различных противоречий и конфликтов исключительно дипломатическим путем. Эту позицию мы представляем всем нашим партнерам, включая Европейский Союз. И она, я считаю, находит понимание со стороны всех партнеров Казахстана.

— То есть ошибочно мнение, что ЕС давит на страны региона, требуя сократить торговлю с Китаем и жестко соблюдать санкции в отношении России?

— Я с такими требованиями со стороны ЕС в своей работе не сталкивался. Могу сказать, что у нас со всеми партнерами, включая и Европейский Союз, и Российскую Федерацию, и Китайскую Народную Республику, и Соединенные Штаты Америки всегда идет очень открытый диалог, на основе равноправия и взаимоуважения. О каком-либо давлении в отношениях ни с одним из наших партнеров речи не идет.

— Хорошо. Если возвратиться к торговле, торгово-экономическим отношениям, то уже во время министерской встречи в Ашхабаде появилась информация, что ЕС, прежде всего, интересуется вопросами поставок из Центральной Азии критических материалов, того же зеленого водорода. Но здесь возникает вопрос логистики. Как европейцы все это будут экспортировать? По срединному коридору? Но пока сложно сказать, как к его развитию отнесутся Россия и Иран. Построить трубопровод по дну Каспия для экспорта нефти, газа или же взрывоопасного зеленого водорода тот же Иран не даст. Есть еще проблема обмеления Каспия. Кстати, в конце 90-х была такая программа ТРАСЕКА. Она есть и сейчас, но в Казахстане о ней фактически ничего не слышно. Так вот разработанный маршрут в рамках этой программы во многом совпадает со Срединным коридором. Не получится ли так, что Транскаспийский транспортный коридор повторит судьбу прежнего проекта, как только военные действия в Украине прекратятся?

— Давайте сначала назову несколько цифр. Во-первых, грузоперевозки по Транскаспийскому транспортному маршруту за последние годы выросли в восемь раз. С 560 тысяч тонн в 2021 году, до 4,5 млн тонн в 2024 году. Прогноз на этот год — 4,9 млн тонн, а до 2029 года – 10 млн тонн. Во-вторых, наряду с бурным развитием так называемого "Среднего коридора", естественно, продолжает действовать "Северный коридор", проходящий через Казахстан, Россию, Беларусь, далее в Польшу и другие страны Европейского Союза. По нему грузы в Европу идут по железной дороге. Плюс к этому действует трубопровод "Дружба". По его северной ветке казахстанская нефть транспортируется в Германию на нефтеперерабатывающий завод в городе Шведт. В прошлом году было отправлено 1,5 млн тонн нефти. Еще в 2024 году 64 млн тонн нефти, в том числе 90 процентов — нефти казахстанской, прокачано через трубопровод КТК. Все говорит о том, что Казахстан работает со всеми партнерами и соседями. Мы заинтересованы в развитии как северного, так и среднего коридора, так и южного коридора. Сейчас прорабатывается возможность транспортировки определенных грузов по железной дороге через Туркменистан и Иран. Говоря же о торговле с Европой, можно сказать, что, действительно, будучи зажатой сушей страной, мы заинтересованы в превращении недостатков в виде отсутствия выхода к мировому океану в преимущество, в развитии нашего транспортного потенциала таким образом, чтобы мы стали хабом в центре Евразии для транспортировки грузов как по линии Восток-Запад, так и по линии Север-Юг. Собственно, над этим и работают последние годы и руководство страны, и министерства иностранных дел, транспорта, торговли и другие ведомства. Хотел бы добавить еще важную информацию. Согласно исследованиям 2023 года от Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) для развития транспортной инфраструктуры в Центральной Азии, прежде всего, по направлению Восток-Запад требуются инвестиции в размере 18,5 млрд евро. Речь идет о тридцати двух инфраструктурных проектах во всех пяти странах Центральной Азии, а также о развитии сотрудничества между этими пятью государствами по семи направлениям в области создания мягкой инфраструктуры.

— Мягкая инфраструктура? А в чем ее суть?

— К так называемой жесткой или физической инфраструктуре относятся, например, железная дорога, автомагистрали, аэропорты, морские порты. Мягкая инфраструктура это таможенное сотрудничество, оформление грузов, цифровизация и так далее. Все то, что обеспечивает максимально быстрый и наименее бюрократизированный процесс транспортировки грузов. В январе прошлого года в Брюсселе состоялся первый Инвестиционный форум с участием стран Центральной Азии, Южного Кавказа, Турции, Европейского Союза, Великобритании, США. По его итогам европейские инвесторы взяли на себя обязательства инвестировать 10 млрд. евро в развитие этой инфраструктуры в Центральной Азии. В настоящий момент для сотрудничества по линии Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) и ЕБРР идет разработка технико-экономического обоснования (ТЭО) различных проектов. Казахстаном будет представлено до десяти проектов в этой сфере в плане строительства новых железных и автомобильных дорог. Сейчас это уже обсуждается с европейскими финансовыми институтами. Надо добавить, что тогда же в январе 2024 года в Брюсселе между Казахстаном, в частности, Банком развития Казахстана (БРК), были подписаны меморандумы о перспективном сотрудничестве с ЕБРР и ЕИБ. Более того, буквально несколько недель назад в ходе визита комиссара ЕС по международному партнерству Йозефа Сикелы в Астану было подписано рамочное кредитное соглашение между ЕИБ и БРК на сумму в 200 млн евро. Это своего рода первая ласточка от тех больших сумм, которые будут выделять на развитие Центральной Азии европейские инвестиционные структуры. Еще 30 млн евро в ближайшее время должны прийти по линии Генерального директора по международному партнерству на развитие цифровизации в Центральной Азии. Среди проектов, на которые будет выделять средства европейская сторона, можно назвать, например, развитие интернета в сельских регионах Казахстана или помощь в сфере управления водными ресурсами. Все это вместе является частью большой стратегии Европейского Союза под названием Global Gateway – Глобальные врата.

— Да, уже приходилось слышать. В странах Европы сейчас об этой стратегии довольно часто говорят.

— Все верно. Согласно этой стратегии, до 2027 года Европейский союз планирует по всему миру, и не только в нашем регионе, аккумулировать, а затем и инвестировать 300 млрд евро. И здесь стоит упомянуть о китайской инициативе «Пояс и пути», которая, кстати, была объявлена в Астане председателем КНР Си Цзиньпином в сентябре 2013 года. Почему я обращаю внимание на эти две концепции? С нашей точки зрения они взаимно дополняют друг друга. Фактически речь идет о полноценном возрождении Шелкового пути, что мы не можем не приветствовать.

— С китайским "Поясом – путем" все понятно, по нему вопросов нет. Но при сотрудничестве с Европейским Союзом, не получится ли так, что война в Украине закончится миром, а это произойдет, и у Брюсселя появятся другие приоритеты? Было же так с ТРАСЕКА, с программой TACIS в нашем регионе, когда Европа переориентировалась на Россию.

— Отношения Казахстана и других стран Центральной Азии с Европейским Союзом настолько широки, многогранны и перспективны, что не зависят от конъюнктуры. Это понимают и у нас, и в Европейском Союзе. Не случайно, Казахстан и другие страны региона в последнее время принимают с высокими визитами лидеров Франции, Германии, Великобритании, Венгрии и других европейских стран. А проведение первого Саммита "Центральная Азия – Европейский Союз" на первых этапах работы недавно сформированного нового состава Европейской Комиссии во главе с Урсулой фон дер Ляйен, а также нового председателя Европейского Совета Антониу Кошта, говорит о серьезном намерении европейской стороны развивать, укреплять и расширять отношения с нашими странами на долгосрочную перспективу.

— Да, согласен. Спасибо за беседу!

---