Кто на самом деле контролирует газ на Ближнем Востоке?

За последние пять лет Баку последовательно раздвинул географические рамки своей энергетической политики: если еще в 2020 г. приоритетом оставался Южный газовый коридор в Европу, то к середине 2025 го Азербайджан превратился в одного из ключевых игроков ближневосточного энергетического ландшафта. Газ и нефть уже поступают в 12 стран, а Сирия вскоре должна стать тринадцатой. Наращивание поставок идет параллельно с диверсификацией маршрутов, развитием зеленой энергетики и точечным вложением в добычные проекты – все это создает новую конфигурацию "энергетической дипломатии" Баку.

Пока одни воюют Азербайджан открывает новые рынки добычи и экспорта углеводов

С 2015 по 2024 г. продажи азербайджанских углеводородов (в основном нефть) на Ближний Восток выросли почти вдвое – с 2,15 млрд до $4,11 млрд, однако их доля в общем экспортном портфеле колебалась в пределах 13 23 % и к 2024-му уступила пиковому значению 2019 2020 гг.

Ландшафт остается резко концентрированным: на Турцию приходится около 82 % ближневосточного спроса (3,37 млрд долл. в 2024 г.), а Израиль удерживает второе место, хотя его закупки после рекордных 1,40 млрд в 2023 г. упали почти вдвое из за ценовой коррекции.

Важным сдвигом стало появление новых нише покупателей: Ирак нарастил импорт до $7,8 млн, а ОАЭ, несмотря на всплеск $50 млн в 2022 г., вернулись к скромным объемам ($3,4 млн).

Периферийные рынки вроде Ливана, Египта или Ирана демонстрируют высокую волатильность, отражая как колебания цены на нефть, так и политическую конъюнктуру. В целом регион остается важным, но зависимым от одного хаба в лице Турции, что подчеркивает потребность Баку диверсифицировать маршруты и углублять коммерческое присутствие в Леванте и Заливе, если он хочет сократить чувствительность к ценовым циклам и геополитическим потрясениям. Несмотря на торговое эмбарго Турции в отношении Израиля, администрация Эрдогана решила не препятствовать транспортировке азербайджанской нефти через свою территорию в Хайфу. Это решение отражает глубокие связи Анкеры с азербайджанской компанией SOCAR. Компания является одним из крупнейшим инвестором в Турции, инвестировав $18,5 млрд – больше чем Турция в самом Азербайджане.

Израиль остается одним из главных партнеров в регионе. На Баку приходится до 60 % израильского импорта нефти, а приобретение SOCAR 10 процентной доли в газовом месторождении "Тамар" в Израиле закрепило интерес Азербайджана в восточном Средиземноморье.

Помимо выручки (около 715 млн USD в 2024 г.) сделки усиливают технологическую синергию: SOCAR получает доступ к опыту офшорного газового бурения, тогда как Тель Авив хочет закрепить надежность поставок на фоне региональных потрясений.

Сирия демонстрирует, как Баку использует постконфликтное восстановление для экспансии. Соглашение июля 2025 г. о поставке 1 млрд куб. м газа в год по трубопроводу Турция-Сирия должно не только закрыть дефицит электроэнергии в Дамаске, где перебои достигают 20 часов в сутки, но и раскрыть транзитный потенциал Сирии на направления Иордания – Египет – Ливан.

ОАЭ выступают центром "зеленого" трека. С 2018 г. в рамках меморандума о стратегическом сотрудничестве стороны развивают совместные проекты ВИЭ, а на долю Эмиратов приходится около 40 % товарооборота Азербайджана с арабским миром. Участие Masdar в пилотных солнечных электростанциях Карабаха демонстрирует переход от сырьевых сделок к трансферу "зеленых" технологий.

Новые экспортные маршруты

Структура путей вывода энергоресурсов перестраивается так же активно, как и портфель клиентов. Ключевые элементы:

• Турция-Сирия. Реставрация газопровода позволяет оперативно загрузить до 6 млн куб. м в сутки из TANAP на Дамаск, а в среднесрочной перспективе – интегрировать сирийский участок с Арабским газопроводом для выхода на Иорданию и Египет. Потенциально это открывает путь для энергоносителей из Центральной Азии выйти на рынок Ближнего Востока.

• Средиземноморский кластер. Лицензии SOCAR в водах Израиля открывают теоретическую возможность реверсных поставок через будущий подводный интерконнектор Израиль – Турция. Это дало бы Баку альтернативный канал, минуя проливы.

• Черноморский электроэнергетический коридор. Кабельный проект Азербайджан – Грузия – Румыния – Венгрия превращает страну не только в экспортера газа, но и в ключевого провайдера "зеленого" тока в ЕС.

Активное продвижение Транскаспийских инициатив (газопровод + линии электропередач) дополняет ближневосточный вектор, образуя контур "Восток Запад" от Каспия до Средиземноморья.

Конфликтная среда и конкурентное окружение

Расширение на Ближний Восток происходит на фоне растущих военных рисков. Эскалация конфликта Израиль-Иран летом 2025 г. привела к угрозам инфраструктуре Южного газового коридора.

Одновременно закрытие Ормузского пролива грозит взвинтить цену нефти до 130 долл./барр., что, с одной стороны, сулит Азербайджану рекордные доходы, а с другой – создает избыточную волатильность для инвестпроектов.

На региональном рынке Баку конкурирует прежде всего с Россией, чья доля в поставках газа традиционно высока, но снизилась после 2022 г. вследствие санкций. Иран же одновременно выступает и соседом, конкурентом за рынки: недовольство из за связей Азербайджана с Израилем сочетается с экономическими взаимозависимостями, требуя тщательно выверенной дипломатии.
Туркменистан обладает техническими возможностями для экспорта природного газа в Иран, Ирак и Азербайджан по схеме SWAP.

Стратегическое положение страны позволяет ей одновременно обслуживать несколько ближневосточных рынков за счет скоординированного развития инфраструктуры.

Стратегические преимущества и балансирование

Азербайджан извлекает выгоду из трех факторов:

1. Надежность инфраструктуры. Совместные учения Азербайджана и Турции по защите TANAP и BTC минимизируют риски диверсий, повышая привлекательность страны как "острова стабильности" на турбулентном Востоке. Параллельно проходят регулярные учения в акватории Каспия между Казахстаном и Азербайджаном, которые должны обеспечивать безопасность новых транспортных и энергетических узлов, которые связывают Центральную Азию и Южный Кавказ.

2. Гибкость маршрутов. Наличие параллельных каналов (Средиземноморье, Сирия Иордания, Черное море) уменьшает зависимость от одного транзитера и позволяет оперативно перенаправлять потоки при форс мажоре.

3. Двухконтурная стратегия "углеводороды + зеленая энергия". Одновременное продвижение газа и ВИЭ снижает репутационные риски в Европе и дает козырь в переговорах с ОАЭ, Саудовской Аравией и другими государствами, стремящимися к углеродной нейтральности.

Перспективы и выводы

К концу десятилетия Азербайджан рассчитывает закрепиться в качестве "энергетического моста" между Каспием и Левантом, а портфели экспорта углеводородов и электроэнергии станут сопоставимы по значимости. Наиболее вероятные сценарии дальнейшего развития:

• Углубление сирийского вектора: успешная реконструкция Арабского газопровода позволит Баку продавать газ сразу трем новым рынкам – Иордании, Египту и Ливану.

• Рост доли ВИЭ: кооперация с ОАЭ и Саудовской Аравией может превратить Азербайджан в регионального экспортера "зеленого" водорода, особенно если будет запущен Транскаспийский коридор для гидрогенизированного топлива.

• Дальнейшая поляризация рынка: обострение израильско иранского противостояния будет продолжать раскачивать цены; Баку сохранит выигрышную позицию "надежного поставщика", но потребуются дополнительные гарантии безопасности инфраструктуры.

В итоге энергетическая дипломатия Азербайджана на Ближнем Востоке строится на комбинации прагматизма и балансирования между актуальными конфликтами. Балансируя между Израилем и Ираном, интегрируя Турцию как хаб, а Сирию – как транзитное плечо, Баку превращает геополитические риски в стратегические дивиденды. Ключ к успеху – дальнейшая диверсификация маршрутов, гибридизация энергоэкспорта (углеводороды + ВИЭ) и деэскалация конфликтов, способная удержать доверие инвесторов. Именно эти факторы определят, сможет ли страна окончательно выйти из европейской "ниши" и стать полноценным энергетическим узлом Большого Ближнего Востока.

Статьи к теме:

Будущее углеводородов: откажется ли мир от нефти и газа к 2050 году?

Туркменистан подписал сделку на экспорт газа в Ирак

Куда поставляется газ с тенгизского месторождения?

Казахстан и газ: кто управляет ресурсами и что ждет отрасль?