Китаю не хватает населения: факты о КНР против мифов

Китайской Народной Республике 1 октября исполнится 75 лет.

Коллаж: cronos.asia

За прошедшие 75 лет Китай был для своих соседей из СССР/СНГ и союзником, и врагом, и партнером и "пугалом". Не был он только соседом, которого надо знать и изучать. Поэтому в отношении КНР существует мифов больше, чем о какой-то стране еще. Давайте рассмотрим их подробнее.

Точка подсчета

Главный миф о КНР звучит так: "Полтора миллиарда китайцев". Между тем, если посмотреть данные Госстатуправления КНР, то выясняется, что на начало этого года населения в стране насчитывалось 1,409 млрд человек. Более того: по сравнению с аналогичным периодом 2023 года, население сократилось на 2,08 млн человек (0,15%). Безусловно, 1,409 млрд – тоже большая цифра, но как ее комментируют в самом Китае? Увы, но общий смысл этих комментариев, при всей парадоксальности ситуации, звучит так: "Нам не хватает людей".

И в самом деле: достаточно посмотреть на приведенную здесь карту плотности населения КНР. Что мы видим? То, что большинство китайцев проживают в сильно урбанизированных районах на восточном побережье. Чем дальше до границ, тем больше сокращается плотность. На окраинах (особенно западных – тех, что граничат с Центральной Азией) живут меньше 50 человек на 1 квадратный километр.

И тут мы переходим ко второму мифу: "Из-за того, что в Китае столько народа, он будет захватывать соседей". А, правда, в том, что неосвоенных ресурсов много в самом Китае. Людей, как мы уже знаем, Китаю не хватает. Поэтому в самой КНР спрашивают: "Кто будет осваивать эти ресурсы?". "Недоосвоенность" ресурсов, скажем так – первая проблема, которая волнует китайских экспертов. Вторая проблема – незаселенность западных провинций: того же Синьцзяна, граничащего с Центральной Азией. Ну а третья проблема – необходимость укреплять геополитическое влияние КНР в Центральной Азии, Монголии и Индии. "Укреплять влияние" и "захватывать земли" – все же несколько разные понятия…

Третий миф: "Китай претендует на земли соседей, называя их временно утраченными территориями". В списке таковых "территорий" в разное время мелькали то российские Сибирь с Дальним Востоком, то Казахстан, то Кыргызстан, то Таджикистан, то все они вместе взятые. Но если снова вспомнить историю, то мы увидим, что на всем ее протяжении какой-нибудь стабильной территории Китай не имел вообще. По сути, "исконно китайская земля" – это междуречье Янцзы и Хуанхэ. "Чисто китайские земли" вообще редко выходили за пределы Великой Китайской стены. Всем остальное присоединяли к Китаю то монголы, то маньчжуры – захватчики, в общем. Конечно, в годы конфронтации СССР и КНР Мао Цзедун сетовал на неравноправность договоров маньчжурской империи Цин с Российской империей. Но пересмотра этих договоров Мао никогда не требовал.

Арифметика процветания

Глобальный миф о том, что государство – неэффективный собственник, разбивается именно в Китае. Мы уже как-то писали, что все зависит от того, какое это государство и какие цели оно перед собой ставит. Например, одно российское издание пишет:

"Именно частный сектор сегодня является хребтом китайской экономики. Он обеспечивает 50% налоговых поступлений, 60% ВВП, 70% инноваций и 80% новых рабочих мест". Кроме того, "частник" обеспечивает почти 70% китайских инвестиций за рубеж. Всего же в частном секторе КНР насчитывается 80% занятых.

Эти цифры означают не только это. Но еще и то, что оставшиеся 20% занятых на госпредприятиях обеспечивают 40% ВВП, 50% налоговых поступлений, 30% инноваций и примерно 30% инвестиций за рубеж. Этот результат можно назвать блестящим. Кроме того, есть прогнозы, что доля госсектора в экономике КНР будет расти еще. Потому что госпредприятия задействованы в программе Китая "Один пояс – один путь" (ОПОП), о которой тоже стоит упомянуть.
Когда эта программа только начал действовать, в самом Китае ее называли "Наш "План Маршалла". Потом, правда, перестали. Но общего сходства это не отменяет.

Дело в том, что когда в конце 1970 годов Дэн Сяопин провозгласил в Китае политику "четырех модернизаций": промышленности, сельского хозяйства, науки и обороны, деньги на это ему дали в США. С условием, что расчеты между странами будут происходить исключительно в американских долларах. В итоге к 2012 году этих долларов в Китае скопилось 4,13 трлн. В 2013 году стартовал "Один пояс – один путь".

В 2023 году американский исследовательский институт AidData, который отслеживает финансирование развития, сообщил: "Общая непогашенная задолженность, включая основную сумму долга, но без учета процентов, от заемщиков из развивающихся стран перед Китаем составляет не менее 1,1 триллиона долларов США". То есть, немногим больше четверти "стартовой суммы" из Китая уже ушло.

Таким образом, общее сходство ОПОП с "Планом Маршалла" – в том, что под видом финансирования инфраструктурных и прочих проектов, Китай сбрасывает за рубеж свою инфляцию. "План Маршалла" был нацелен на то же самое. Но для успеха ОПОП нужно одно условие: чтобы деньги, данные Китаем, никогда не вернулись в КНР. Как показывает практика, держать какие-либо страны мира на долговом крючке – весьма удобно. В этом смысле Китай не делает ничего такого, чего не делали бы другие государства. В современном мире так поступают все.

Разумеется, с нашей теорией насчет ОПОП согласятся не все. Тем не менее, это не отменяет необходимости развивать в Центральной Азии синологию. Потому что синофобии в регионе настолько много, что она мешает глубокому пониманию того, что сейчас происходит в Китае. Более того: синофобия мешает развиваться нам самим, потому что изначально подразумевает простые решения. Тогда как реальность – намного сложнее и не такая страшная, как о ней до сих пор принято думать.