Как трансформируется региональное сотрудничество Центральной Азии после ташкентского саммита

Региональное сотрудничество в Центральной Азии вступило в новый этап после седьмой Консультативной встречи глав государств Центральной Азии, 16 ноября 2025 года. Этот формат был создан в 2018 году, первая встреча прошла в Казахстане и последовательно (кроме 2020 года) проводился в других странах региона.

В прошлом году в Астане официально начался второй круг встреч. За последний год, между астанинским и ташкентскими саммитами – Центральная Азия преобразилась. Сторонами была проделана большая работа: по углублению внутрирегионального сотрудничества во всех сферах, имеющих взаимный интерес; по расширению сотрудничества с внешними акторами в формате "Центральная Азия +"; для минимизации внутрирегиональных вызовов и угроз, а также формирования новых возможностей.

Другими словами, между астанинским и ташкентскими встречами страны региона достигли новых результатов на двустороннем, трехстороннем и в пятистороннем сотрудничестве. Особенно важным событием является тот факт, что Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан смогли полностью урегулировать вопрос государственных границ в Ферганской долине и подписали Худжандскую декларацию о вечной дружбе. На полях ташкентской встречи главы МИД Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана подписали протокол об обмене ратификационными грамотами Договора о точке стыка государственных границ трёх государств.

Как показывают итоги Ташкентского саммита – Центральная Азия претерпела позитивные качественные и количественные изменения. К числу качественных трансформаций можно отнести углубление сотрудничества между странами региона и озвученные инициативы глав государств Центральной Азии по будущему взаимодействию на этом пространстве. Особенно важно дальнейшая кооперация в сфере транспорта, транзита, новых технологий, торгово-экономического и культурно-гуманитарного сотрудничества.

Поставленная цель – увеличить товарооборот между странами до $20 млрд и создать совместный бренд "Made in Central Asia" является амбициозным и показывает стремления сторон на ближайшею перспективу. К количественным изменениям относится решение о включении Азербайджана в Консультативная встреча глав государств Центральной Азии.

Безусловно, итоги Седьмой Консультативной встречи глав государств региона являются впечатляющим, логическим продолжением предыдущих саммитов, и формируют видение будущего сотрудничества во всех сферах в Центральной Азии. В регионе укрепляется понимание важности многостороннего сотрудничества друг с другом, и судя по выступлениям глав государств и их новых инициатив эта политика будет продолжена. Поскольку от тесной кооперации в Центральной Азии выигрывают все, и это обстоятельство уже сформулировало подушку безопасности и показала свою жизненную необходимость. Несмотря на эти очевидные позитивные результаты, ташкентская встреча породила несколько вопросов, на которые пока нет ясного ответа.

В виде оговорки необходимо подчеркнуть, что в регионе сформировался пул экспертов и исследователей, которые из-за своих предпочтений, мировоззрения или должностных обязанностей все события или проявившие новую реальность оценивают либо очень позитивно, либо очень отрицательно. Простыми словами для них либо все очень хорошо, либо все очень плохо. Из наблюдений могу сказать, что некоторые такие коллеги за последние два десятилетия многократно противоречили сами себе: либо опровергали свои прежние суждения, либо подтверждали правильность тех явлений, к которым раньше имели противоположный взгляд. Понимаю, что ситуация постепенно меняется и появляются новые обстоятельства, а также любой исследователь не застрахован от того, что его видение ситуации может трансформироваться. Все это было приведено для того, чтобы озвучить некоторые вопросы, а именно:

1) Является ли утрата регионального начала Консультативных встреч глав государств Центральной Азии вызовом, возможностью или это ничего не меняет?

Если исходить из того, что спецификой этих встреч, т.е. изюминкой была направленность на внутрирегиональную повестку, то это можно обозначить как вызов, поскольку независимо от позитивных трендов на сегодня в Центральной Азии существует ряд актуальных вопросов, которые необходимо решать в пятистороннем формате.

Если исходить из того, что сегодняшний региональный потенциал показал свою дееспособность, и его необходимо дальше усовершенствовать с целью повышения возможностей перед лицом неопределенности в глобальной политике, то безусловно это возможность.

Если исходить из факторов географии (общих границ, т.е. соседства), уровня межгосударственных отношений и исторического опыта сосуществования, то утрата регионального начала Консультативных встреч ничего не меняет. Поскольку вышеперечисленные факторы будут всегда формировать триггеры и запрос на тесное сотрудничество между странами Центральной Азии.

2) Является ли включение Азербайджана в Консультативную встречу глав государств Центральной Азии вызовом, возможностью или ничего не меняет?

Если исходить из того, что включение Азербайджана в Консультативную встречу глав государств региона является начальным процессом фрагментации самого геополитического понятия "Центральная Азия", то является вызовом. Поскольку за последние несколько десятилетий страны региона потратили финансовые и интеллектуальные ресурсы для восприятия всех пяти государств как части единого региона под названием "Центральная Азия". Также пока неизвестно что к чему может привести инженерия нового геополитического региона с включением всех государств Центральной Азией и одной страны Южного Кавказа.

Реактуализация термина "Центральная Азия" может изменить внутреннее и внешнее восприятие как региона, так и его стран. К слову, у некоторых внешних акторов уже есть собственные названия для нашего региона, и это хорошо или плохо покажет время.
Если исходить из того, что исторически и цивилизационно на протяжении многих веков все пять стран Центральной Азии и Азербайджан находились в едином пространстве, и этот шаг направлен на возрождение чего-то своего собственного, то можно рассматривать как возможность. Поскольку термины "Центральная Азия" и "Южный Кавказ" являются обновлением прежних названий "Казахстан и Средняя Азия" и "Закавказье", которые были названы не самими странами. Часть территории пяти стран Центральной Азии в разные времена назывались именами тогдашних стран (Согд, Хорезм, Бактрия, Маргиана и т.д.), "Туран" (иранские и тюркские народы подразумевают разное содержание), "Хорасан", "Мавераннахр", "Фароруд", "Туркистан", "Дашти Кипчак" и т.д.

Если исходить из того, что у стран Центральной Азии и Азербайджана наблюдается общая повестка только на Каспии и на западном направлении, то включение Баку в эту региональный совещательную структуру ничего не меняет. Поскольку в южном (фактор соседства с Афганистаном), восточном (фактор соседства с Китаем) направлениях у стран Центральной Азии собственная повестка. Также существует разное восприятия России и Ирана в Центральной Азии и в Южном Кавказе.

3) Каким будет отношение внешних акторов "на новую регионализацию" и является ли это для стран Центральной Азии вызовом, возможностью или ничего не изменится?

Внешние акторы имеют собственное видение как для Центральной Азии, так и для Южного Кавказа. Исходя из этого у них могут быть отличающиеся восприятия новой регионализации, и это обстоятельство также может иметь разные последствия для стран Центральной Азии. Так, Россия, Турция и Иран рассматривают Центральную Азию и Южный Кавказ с учетом истории, культурно-гуманитарного, цивилизационного пласта и фактора соседства как часть собственной стратегической глубины.

Понимание этой стратегической глубины для России исходит из опыта нахождения всех этих стран в составе Российской Империи и Советского Союза, и новая регионализация будет восприниматься Москвой скорее негативно, чем позитивно.
Для Турции исходя из этнического фактора (кроме Таджикистана), все страны воспринимаются близкими (до 1991 года Турция была единственной независимой тюркской страной), и поэтому Анкара будет воспринимать новую регионализацию исключительно позитивно.

Для Ирана с его историческим доминированием на Южном Кавказе и наличием восточноиранского цивилизационного пласта в Центральной Азии, а также разным уровнем отношений со странами этих регионов – все сложно, и Тегераном возможно, новая регионализация будет восприниматься скорее негативно, чем позитивно.

Для Китая пространство Центральной Азии воспринимается как часть собственной стратегической глубины, и Пекин также заинтересован в реализации "Среднего коридора", поэтому отношение будет скорее позитивным, чем негативным.

США и ЕС вероятно будут позитивно воспринимать новую регионализацию, поскольку появится возможность для наращивания собственного присутствия.

Так, в апреле 2025 года американские аналитики из Института Центральной Азии и Кавказа предложили переименовать "Центральную Азию" в "Большую Центральную Азию" и американский формат "С5+1" в "C6+1" с вовлечением Азербайджана.

В заключении следует отметить, что Центральная Азия продемонстрировала свою открытость, потенциал и новые грани регионального и трансрегионального взаимодействия. Итоги седьмой Консультативной встречи глав государств Центральной Азии являются началом нового этапа, и будем надеяться, что приведут к позитивным последствиям.

Автор: Шерали Ризоён, политолог // специально для Cronos.Asia