Почему СРП и стабконтракты оказались в центре внимания в Казахстане

В Казахстане возобновилось активное обсуждение темы о заключенных ранее стабилизированных контрактах и соглашений по разделу продукции (СРП).
В конце января 2025 года Президент Токаев во время расширенного заседания поручил Правительству Казахстана активизировать переговоры по продлению СРП-контрактов на обновленных и более выгодных для страны условиях. Источники Cronos.Asia подтверждают наличие переговорного процесса. Информации о количестве СРП-контрактов и условиях их исполнения по-прежнему практически нет.

В действительности переговорный процесс по СРП-контрактам начался задолго до расширенного заседания, во время которого Президент Токаев дал поручение Правительству. В конце августа 2024 года в Казахстан приехала представительная группа юристов из Вашингтона и Нью-Йорка. Главной их целью было убедить руководство Казахстана не пересматривать в сторону ухудшения для инвесторов существующие СРП-контракты, которые были заключены в первые годы независимости Республики Казахстан. Поскольку поездка носила частный характер, она не получила информационного сопровождения в СМИ Казахстана и других стран мира. Тем не менее, благодаря личному знакомству с отдельными представителями делегации из США, некоторые подробности состоявшихся тогда переговоров Cronos.Asia все же удалось узнать.

СРП в деле или Познавательные кейсы

Первое, на что обратили внимание наши собеседники – неформальные переговоры проходили хоть и в дружеской, но достаточно напряженной обстановке. Причина тому – официальная Астана не желает пролонгации на прежних условиях не только ряда СРП, но и стабилизированных контрактов в нефтегазовой отрасли, срок которых истекает в ближайшие десять-пятнадцать лет. По информации американцев, руководство Казахстана в СРП-контрактах перестал устраивать существующий механизм возмещения инвесторами затрат за счет части добытой нефти и газа. Прежде всего, Астану не устраивает оговоренная ранее доля валовой коммерческой добычи, которая уходит вложившим свои средства в освоение месторождений инвесторам.

Хотят в Астане пересмотреть и ключевые условия по налогообложению, сборам и регуляторных норм подписанных во второй половине 90-х, начале 2000-х годов стабилизированных контрактов.

"Ваши власти понять можно. Стандартная доля инвесторов большинства СРП-контрактов в мире, а их очень много в развивающихся странах, составляет 50, максимум 60 процентов от коммерческой добычи. В Казахстане эта доля больше – 70-80%. Но пересмотреть СРП и стабилизированные контракты сейчас практически невозможно. Все они юридически закреплены. Их пересмотр Казахстаном в одностороннем порядке сейчас практически невозможен. Нужны длительные переговоры", — рассказал в неформальной беседе с Cronos.Asia один из юристов из США.

Вместе с тем представитель защищающей интересы транснациональных корпораций крупной юридической компании не стал скрывать, что в мировой практике были случаи досрочного пересмотра СРП-контрактов. Одни были удачными для государств, другие приводили к кризисной ситуации и падению инвестиционной привлекательности страны поставившей по сомнение такие контракты. К примеру, Оман и Катар в середине 90-х, начале 2000-х годов модернизировали СРП-контракты через увеличение в них доли государства путем их выкупа у участников соглашений.

Одновременно были установлены жесткие лимиты по годовой добыче нефти и газа, которые участники соглашений забирали себе в счет погашения инвестиционных затрат на разработку месторождений. По отдельным контрактам вместо прежних 70 процентов предложили ограничиться 50- 40 процентами. Более того, поделился своей информацией юрист из США, по некоторым СРП-контрактам было досрочное их перезаключение через лицензирование, предусматривающее постепенный переход к новым условиям.

"Этот мягкий подход в целом устроил инвесторов. Из Омана никто не ушел. Катар покинули только небольшие компании, крупные корпорации ExxonMobil, Total и Mitsui там работают до сих пор. Позиция Казахстана сейчас несколько напоминает позицию Индонезии. Там в 2001 году тоже решили досрочно пересмотреть условия СРП-контрактов, которые работали с середины 60-х годов. Это неправильно. Джакарта из-за этого конфликта потеряла много денег и утратила доверие инвесторов. Казахстану не стоит повторять ошибки Индонезии, потому что у него тоже недостаточно средств и нет технологий, позволяющих самостоятельно осваивать месторождения нефти и газа. Казахстану надо понять, что ему выгодны существующие СРП и стабилизированные контракты", — безапелляционно заявил американский юрист.

Надо заметить, что конфликт в Индонезии вокруг подписанных в 60-70-х годах прошлого века продолжался с начала 90-х по 2012 года. Начался он с критики в адрес президента Сухарто, который руководил Индонезией на протяжении 31 года.

Под влиянием процесса пересмотра СРП-контрактов в странах Персидского залива индонезийская оппозиция поставила под сомнение правомерность аналогичных контрактов в своей стране. Критике были подвергнуты размер получаемых государством доходов, эффективность управления отраслью и деятельность как государственной нефтегазовой корпорации Pertamina, так и участвующих в освоении месторождений нефти и газа Индонезии иностранных компаний. Последних обвиняли в нарушении экологических норм, намеренном завышении затрат в рамках СРП-контрактов и даже в подкупах местных чиновников. Отдельным пунктом стоял вопрос о непрозрачности подписанных соглашений по разделу продукции.

Соответственно, после свержения режима Сухарто в 1998 году потребовалось почти десятилетие, чтобы Индонезия нашла выход из конфликта вокруг СРП-контрактов с транснациональными корпорациями. Было создано специальное агентство при правительстве, которое, не являясь государственной компанией, стало управлять активами Индонезии в СРП, введены жесткие лимиты на добычу нефти и газа, а также постоянный аудит всех затрат участвующих в соглашениях иностранных компаний.

Наконец, в 2017 году Джакарта объявила об альтернативе СРП-контрактам в виде модели, где доля государства и инвесторов фиксируется до начала разработки нефтегазовых месторождений, без возмещения затрат в рамках подписанного контракта. В результате из Индонезии ушли некоторые транснациональные корпорации. Например, ConocoPhillips и Chevron. Отразился конфликт и на положении страны на международной арене. Индонезия перестала быть ключевым игроком на глобальном рынке нефти, потеряла она свои позиции и на рынке поставок сжиженного природного газа, где сейчас доминируют Катар, США и Австралия.

Поле для раздумий

Интересно, что в ходе беседы американский юрист признал, что если бы транснациональные корпорации пошли навстречу новым властям Индонезии и согласились на обнародование СРП-контрактов, то, возможно, и не случилось бы трансформации режима их соблюдения, которые отразились на мировой экономике. Хотя, по его словам, СРП-контракты были выгодны и Джакарте, у которой не было средств на разработку нефтегазовых месторождений, и корпорациям. При этом он добавил, что заключенные в Казахстане контракты также имеют взаимную выгоду. Отвечая же на вопрос о том, почему бы не раскрыть условия этих контрактов, как того требует общественность, заметил, что время для этого еще не пришло. "Во всех подписанных у вас в 90-е годы СРП и стабилизированных контрактах есть важный пункт. Ни одна из сторон без согласования не имеет права разглашать условия сделки. Все соглашения защищены коммерческой тайной", — подчеркнул юрист из США, добавив, что пересмотр соглашений процесс долгий и сложный.

Коммерческой тайной фактически является и количество подписанных СРП и стабилизированных контрактов. Открытых данных о них не очень много. Первый СРП-контракт был подписан в мае 1994 года по месторождению "Дунга". Точной информации о долях возмещения затрат на разведку, разработку и эксплуатацию месторождения (cost recovery) инвесторам нет. В 2019 году СРП было продлено до 2039 года. С 2023 года 60% долей участия в проекте принадлежит "КазМунайГазу". Нет информации и по механизму возмещения затрат при освоении месторождения "Чинаревское" (ныне Жаикмунай) СРП-контракт по которому был подписан в 1997 году с действием до 2031 года.

В том же 1997 году было подписано сразу несколько соглашений по разделу продукции с различными компаниями в рамках Северо-Каспийского проекта по месторождениям "Кашаган" "Актоты", "Кайран", "Южный Жамбай" и "Юго-Западный Кашаган". Предположительная доля возмещения затрат инвесторов в них из-за высокой сложности освоения месторождений составляет 80%. За счет этих немалых процентов транснациональные корпорации покрывают свои капитальные и операционные расходы. В пользу инвесторов уходит и основная часть оставшихся 20% добытой нефти, которая считается "прибыльной". От этой коммерческой части 90% забирают себе корпорации. Поскольку данным казахстанской Ассоциации Kazenergy в СРП по Северо-Каспийскому проекту применяются сложные проценты к возмещаемым зарубежным компаниям затратам, то доля государства при разделе нефти может составлять… всего 2%. Срок действия всех соглашений по Кашагану — до 2041 года.

Дополнительно в рамках Северо-Каспийского проекта в 2003 году был подписан и СРП-контракт по освоению месторождений "Каламкас-море", "Хазар "и "Ауэзов". Но фактически он был заморожен на два десятилетия. Работы по нему возобновились лишь в 2023 году после отказа в 2019 году осваивать месторождения со стороны Северо-каспийского консорциума (NCOC) из-за технологических сложностей проекта. В настоящий момент по заключенному "модельному контракту" проект на равных долях разделен между "КазМунайГазом" и "Лукойлом". Условий контракта, считающегося близким к СРП, в публичном пространстве нет.

Опять же в 1997 году было подписано и еще одно знаковое для Казахстана Соглашение по разделу продукции. Судя по времени его подписания, как и предыдущие СРП-контракты, готовилось оно при участии команды Кажегельдина-Балгимбаева. Речь об освоении Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения. Срок действия контракта – до 2038 года. При этом, несмотря на регулярно публикуемые отчеты о деятельности участников консорциума, как и в случае с Северо-Каспийским проектом, полные формулы и проценты СРП-контракта находятся вне публичного поля.

Есть в Казахстане и еще несколько месторождений нефти и газа, на освоение которых подписаны похожие на соглашения о разделе продукции контракты:

• В 2003 году было объявлено о СРП-контракте по месторождению "Дархан", работы по которому сейчас приостановлены на неопределенный срок.
• В 2005 году на четверть века было подписано соглашение по разработке месторождения "Хвалынское", доля Казахстана в котором составляет 60 процентов.
• В 2008 году был на семь лет с дальнейшей пролонгацией подписан контракт по месторождению "Жамбыл" с долей "КазМунайГаза" в 60 процентов. В том же году на основе казахстанско-китайского межправительственного соглашения появился контракт на разработку месторождения "Центральное".
• В 2015 году 25-летний контракт по разработке месторождения "Исатай".
• В 2019 году 25-летние соглашения по месторождениям "Абай" и "Женис". Доля "КазМунайГаза" во всех трех последних случаях составляет 50 процентов при отсутствии в открытом доступе полной информации об условиях сделок.

Отдельного внимания заслуживают подписанные с транснациональными корпорациями стабилизированные контракты. Мягко говоря, они менее прозрачны, чем соглашения о разделе продукции (СРП). Крупнейшим из них является контракт разработку супергигантского месторождения "Тенгиз" и очень большого месторождения "Королевское", промышленная добыча нефти высокого качества на которых началась еще в период 1985-1991 годов. В мировом сообществе стабилизированные контракты считаются самыми невыгодными для стран, которые их подписали.

Некоторая часть добытой нефти в размере 20, а то и 5% отдается государству только после начала получения прибыли от коммерческой эксплуатации месторождений. Подтверждается это и историей с Тенгизом.

Несмотря на то, что контракт был подписан в 1993 году на 40 лет до 2033 года, до сих пор вне публичного пространства находится информация о размерах налоговых ставок и пошлин для управляющей компании. Неизвестен и реальный размер инвестиционных вложений в проект.

Поставив свою подпись под контрактом, Казахстан закрепил ставки налогов и пошлин на уровне 1993 года и отказался от права интересоваться размером вложенных инвестиций. Рассказывать о них может только управляющая компания. И то, если проявит желание.

Любые претензии со стороны государства рассматриваются только в международных арбитражных судах. Причем без особых шансов на победу. Действует принцип – "вы сами должны были понимать, что подписываете".

Впрочем, практически в каждом стабилизированном контракте есть пункт о своеобразном "юрьевом дне". Раз в четыре года подписавшие его стороны имеют право обсудить пересмотр отдельных положений. Правда, без внесения кардинальных изменений. Стабилизированный контракт можно и разорвать.

Но серьезные последствия этого шага проявятся практически сразу. Показательных примеров несколько. У России резко ухудшились отношения с международным сообществом после разрыва в начале 2007 года контракта по проекту "Сахалин-2". "Мюнхенская речь" Путина возникла не на пустом месте. У Венесуэлы после несогласованного с западными корпорациями преобразования всех стабилизированных контрактов в совместные предприятия с государственной компанией PDVSA в 2006 году. В "плохиши" моментально были записаны Боливия и Эквадор. Первая, пересмотрев контракты, национализировала всю свою нефтегазовую отрасль. Вторая отменила все стабилизированные контракты и ввела фиксированную оплату иностранным компаниям за каждый баррель нефти.

Кстати, стабилизированные контракты заключаются не только в нефтегазовом секторе. Пусть и значительно реже, но встречаются они и в других отраслях экономики. Например, в горнодобывающей промышленности. Наибольший интерес для транснациональных корпораций представляют месторождения полиметаллов, редкоземельных элементов, урана и золота. Подписаны ли подобные контракты в Казахстане – неизвестно. Ранее появлялась информация, что частично стабилизированные контракты заключались по разработке месторождения золота "Кызыл" и ряда урановых месторождениях на юге страны, но каких-либо достоверных данных по ним найти не удалось.

Чего хотят от корпораций

Но вернемся к условному "юрьеву дню" и беседе с представителями юридической компании из США. Именно текущий 2025 год дает возможность скорректировать условия и стабилизированного контракта по Тенгизу и Соглашения о разделе продукции по месторождению "Чинаревское".

Напомним, СРП-контракт по "Чинаревскому-Акжайыку" был подписан со сроком действия до 2031 года, по "Тенгизу" до 2033 года. То есть речь идет о фактически предпоследних попытках что-то изменить мирным путем. И здесь обращает внимание, что больше всего собеседника Cronos.Asia беспокоила позиция парламентской фракции партии "Ак жол", которая в отличие от других представленных в Парламенте политических партий регулярно поднимает вопрос о необходимости раскрытия подробностей СРП и стабилизированных контрактов. Только с начала 2022 года во время проведения пленарных заседаний Мажилиса и в публичном пространстве депутаты от "Ак жола" поднимали тему пересмотра заключенных в 90-е годы СРП и стабилизированных контрактов более 30 раз!

Первый депутатский запрос в адрес Правительства с требованиями раскрыть условия СРП-контрактов фракция этой партии направила еще 15 июня 2022 года. То есть, через 10 дней после завершения референдума по изменению Конституции, где в статье 6 появился пункт 3, указывающий, что "Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы принадлежат народу". Ни одна международная организация, ни одно государство мира не подвергло сомнению итоги референдума.

Но Правительство Казахстана в своем ответе от 15 августа 2022 года отказалось отвечать на запрос "Ак жола", сославшись на возможное нежелание инвесторов раскрывать подробности соглашений и контрактов. Хотя принятые на референдуме поправки в Конституции фактически изменили суть подписанных ранее СРП и стабилизированных контрактов. После референдума 2022 года транснациональные корпорации утратили возможность распоряжаться природными ресурсами Казахстана по своему усмотрению. Теперь это право государства, которое управляет недрами от имени народа. Потому не совсем понятно, почему остальной депутатский корпус до января 2025 года ждал отмашки Президента в виде поручения Правительству, чтобы хоть как-то обозначить свою позицию.

"Не буду скрывать – наших клиентов беспокоит активность партии с конем на логотипе. Не помню ее названия. Мы читали их выступления. Они профессиональны и аргументированы. Видно, они знают кейсы стран Персидского залива. И наши клиенты очень рассчитывают, что Казахстан не пойдет по пути России или Индонезии. Ваша страна нуждается в хороших доходах так же, как и компании, интересы которых мы представляем", — с видимой озабоченностью заметил в неформальной беседе с Cronos.Asia в августе 2024 года юрист из США.

То, что заключившие на очень выгодных для себя условиях контракты в Казахстане транснациональные корпорации в ближайшие пять лет получат весьма приличные доходы, допускает на своем Telegram-канале и бывший советник министерства энергетики Олжас Байдильдинов.

Он не исключает, что по Тенгизскому проекту чистые доходы иностранных компаний составят $45 млрд, по Северо-Каспийскому — $25 млрд, по Карачаганаку – от $10 млрд до $15 млрд.

Есть у Байдильдинова и предложения по решению возникших разногласий с Республикой Казахстан. Их всего четыре. Во-первых, перейти на общий режим налогообложения. Во-вторых, начать поставки нефти на внутренний рынок, а не вывозить все за рубеж. В-третьих, гарантировать выполнение в ранее установленные сроки всех своих контрактных обязательств по инвестициям и развитию местного содержания. Наконец, в-четвертых, начать выплачивать экспортные таможенные пошлины.

Обращает на себя внимание, что точку зрения Байдильдинова на своих медиа-ресурсах поддержала и партия "Ак жол". Ждем теперь реакции от получившего президентское поручение Правительства. До конца 2025 года осталось совсем немного. Ведь следующая возможность скорректировать контракты появится только в 2029 году. Как можно надеяться, что в кабинете министров в спорах с транснациональными корпорациями догадаются напомнить не только об итогах Референдума 2022 года, но и о наличии в Казахстане вторых по величине запасов "новой нефти" – редкоземельных элементов и редких металлов, "охота" на которые ведется всеми ведущими странами мира.