Абзал Нарымбетов: Казахстан сделал ставку на масштабные перемены в энергетике и коммунальной сфере

За последние годы в Казахстане произошли масштабные преобразования, которые коснулись разных сфер экономики. Изменения затронули и энергетический комплекс страны. Президент поручил обеспечить переход республики на новый уровень инфраструктурного развития. Детальнее о том, что включает в себя поставленная задача и каким образом можно достичь эффективной реализации цели, побеседовали в интервью с директором компании и автором телеграмм-канала ENERGY ANALYTICS Абзалом Нарымбетовым.
⁠
– Абзал Ермаханович, как Вы оцениваете принятый в прошлом году Национальный проект по модернизации энергетической и коммунальной инфраструктуры?

– В 2024 году Казахстан сделал ставку на масштабные перемены в энергетике и коммунальной сфере, запустив Национальный проект по модернизации инфраструктуры. Это не просто программа реконструкции – это стратегический план, способный изменить будущее страны, её экономику и качество жизни миллионов граждан. Если говорить об оценке проекта – это комплексный подход к модернизации отрасли. Когда зимой 2023 года из-за аварий в теплосетях десятки тысяч казахстанцев остались без отопления, стало очевидно, что инфраструктура требует срочного обновления. Сегодня износ коммунальных сетей в некоторых регионах достигает 90%, а потери электроэнергии – 15%. Чтобы решить эту проблему, Правительство заложило в проект системные меры. В планах провести коммунальную модернизацию: обновить 86 тыс. км трубопроводов и 62 тыс. км инженерных сетей к 2029 году. Ещё одна цель - реконструкция энергообъектов: модернизация 14 ключевых станций и ввод 5,259 МВт новых мощностей. Снижение износа составит с 70–90% до 40% к концу проекта. Если говорить о затратах, Национальный проект подкреплён финансированием в 13,588 трлн тенге, из которых 6,2 трлн направят на энергетику, 6,77 трлн – на ЖКХ, 602 млрд – на автоматизацию. Важно, что приоритет в закупках получат казахстанские производители, что создаст более 12 тыс. новых рабочих мест.

– Какие перспективы инициатива откроет для Казахстана?

– Перспективы для страны: экономика, люди, технологии. В первую очередь речь идёт об экономическом росте РК. Модернизация энергетики способна не только покрыть растущий спрос, но и привлечь частные инвестиции. Уже сейчас в проект заложено привлечение 3 трлн тенге инвестиций за счёт обновления тарифов, а также рост энергетического сектора в ВВП с 8% благодаря вводу 7,3 ГВт новых мощностей. Реализация Национального проекта создаст стимул для промышленности. Планируется, что локальные поставщики оборудования получат гарантированные заказы. Во-вторых, речь идёт о социальных выгодах. Запланировано снижение аварийности сетей на 20% — это тысячи домов без отключений зимой. А сокращение потерь электроэнергии на 15% – значит более стабильные тарифы для населения. Улучшение качества ЖКХ-услуг для 8 млн казахстанцев – новая реальность, а не обещание. Ещё один очень важный момент - технологическое обновление. Автоматический мониторинг означает сто процентов ключевых объектов под контролем ИИ-аналитики. Новые технологии в энергосетях – переход на воздушные ЛЭП 10 кВ в сельских районах.

– Что потребуется для эффективной реализации Национального проекта?

– Во-первых, финансовые механизмы. Это 1480 млрд тенге – на льготные кредиты для бизнеса. Также важно обеспечить баланс между бюджетным (45%) и частным финансированием. Для управления проектом необходим создание единого координационного центра для 200 субъектов естественных монополий. Должны быть жёсткие KPI для подрядчиков – сроки, качество, энергоэффективность. Немаловажное значение имеет кадровая политика. Важны и подготовка 15 тыс. отечественных специалистов через дуальное образование, и привлечение зарубежных экспертов для обмена технологиями. Успех проекта будет зависеть от того, насколько тщательно государство выдержит график. Ключевая задача – ежегодный ремонт 6,5 тыс. км сетей и обновление 30 ТЭЦ. Если всё будет реализовано по плану, Казахстан получит не просто модернизированные сети, а энергоэффективную, цифровую, устойчивую инфраструктуру.

– Вы затронули вопрос обеспечения отрасли кадрами, по Вашему мнению, как сегодня обстоят дела со специалистами в энергетическом комплексе РК?

– Представьте себе инженера на старой ТЭЦ, он стоит перед турбиной, которой больше 40 лет, и думает: "Как мы будем её модернизировать? Кто заменит нас, когда мы уйдём?" Этот вопрос — не риторический. Сегодня кадровая ситуация в энергетике Казахстана напоминает гонку с препятствиями: устаревшая инфраструктура, нехватка специалистов и "отток" талантов за границу. Но где проблемы, там и возможности.

Почему кадровый кризис стал критичным? Во-первых, у нас износ энергетических объектов. Более 70% инфраструктуры требуют модернизации, но где взять квалифицированных специалистов? Только 14% зданий соответствуют стандартам энергоэффективности, что говорит о нехватке компетентных проектировщиков и инженеров. Во-вторых, в РК дефицит кадров для атомной энергетики. К 2035 году в Казахстане планируется построить три АЭС. Это означает, что стране потребуется 5-6 тыс. специалистов, но сейчас в профильных вузах обучается лишь 921 студент по ядерным специальностям. Если не ускорить подготовку кадров, эти амбициозные проекты могут застопориться. Кроме того, в республике происходит "утечка мозгов" и гендерный разрыв. Многие талантливые выпускники уезжают за границу в поисках более интересных проектов. Особенно это касается женщин: только 19% заняты в технических профессиях энергетики, а в секторе ВИЭ их доля не превышает 25%.

– Как можно переломить ситуацию?

– В первую очередь необходима реализация образовательных инициатив. Казахстан уже делает шаги в правильном направлении: открытие филиалов ведущих зарубежных вузов, таких как НИЯУ МИФИ в КазНУ, – это шанс повысить уровень подготовки. Программа RE School готовит кадры для зелёной энергетики, но таких инициатив пока мало. Сократить разрыв поможет и введение целевых квот и стипендий для женщин в технических специальностях, как в проекте UNDP-Damu.

Во-вторых, стране нужны масштабные инфраструктурные проекты. Казахстан выделяет $25,5 млрд на модернизацию 200 энергообъектов до 2029 года. Это не только обновление инфраструктуры, но и больше 12 тыс. новых рабочих мест. Планируется строительство межрегиональных ЛЭП, что откроет новые вакансии для инженеров-сетевиков.

Важно развивать международное сотрудничество. Казахстан уже сотрудничает с Rio Tinto и Yildirim Holding в геологоразведке. Аналогичный подход можно применить в энергетике, приглашая ведущие мировые компании. К примеру, опыт IRENA показывает, что гендерно-ориентированные проекты в ВИЭ помогают привлекать женщин в отрасль.

Не менее важно прогнозирование будущих профессий. Что, если мы посмотрим не только на текущий дефицит специалистов, а заглянем в будущее? Атлас новых профессий, разработанный в Казахстане, уже включает прогноз по энергетическому сектору. Среди востребованных специалистов ближайшего десятилетия: проектировщики "умных" энергосетей, которые интегрируют ВИЭ и системы накопления энергии; специалисты по декарбонизации, занимающиеся внедрением технологий по снижению выбросов CO₂; операторы цифровых энергосистем, управляющие энергосетями через искусственный интеллект и IoT. Этот Атлас помогает вузам корректировать программы, а студентам – выбирать востребованные специальности. Однако его нужно активно внедрять в систему профориентации и обучения.

Президент объявил 2025-й Годом рабочих профессий. Это дало результат: госзаказ на энергетические специальности вырос на 30%. Но чтобы закрепить успех, Казахстану нужно ускорить реализацию проектов в области ВИЭ и модульных АЭС. Ведь молодые специалисты не просто ищут работу – они хотят видеть перспективу. Главный вопрос: сможем ли мы создать "точки притяжения" для инженеров будущего? Или будем продолжать терять ценные кадры? Решение зависит от нас.
⁠
– Касым-Жомарт Токаев поручил более рационально подходить к реализации стратегического курса РК на достижение углеродной нейтральности. О каких моментах идёт речь?

– Президент Токаев поручил пересмотреть стратегию декарбонизации Казахстана, чтобы она была реалистичной, экономически сбалансированной и прагматичной. Это означает отказ от резких ограничений в пользу гибкого и поэтапного перехода, учитывающего национальные особенности. Какие моменты требуют рационального подхода? В первую очередь - плавный отказ от угля. К 2050 году Казахстан планирует полностью закрыть угольные электростанции, но Президент указывает на то, что нельзя просто отключить угольную генерацию без надёжных альтернатив.

Рациональный путь – развитие газовой инфраструктуры и гибридных решений, которые обеспечат стабильность энергосистемы. Во-вторых, необходим учёт экономической реальности. Для декарбонизации требуется 700 млрд долларов инвестиций, но частный сектор не вложится в проекты без чётких стимулов. Поэтому Казахстан: пересматривает систему торговли квотами на выбросы, чтобы она соответствовала европейским стандартам; даёт бизнесу льготы на модернизацию, освобождая предприятия от экологических платежей и привлекает "зелёные" инвестиции, но не за счёт ущерба конкурентоспособности промышленности.

Крайне важно и сбалансированное развитие ВИЭ. Казахстан планирует 80% энергии из ВИЭ к 2060 году, но Президент требует учитывать: надёжность энергоснабжения – солнце и ветер нестабильны, значит нужны накопители и резервные источники; технологические реалии – ставку делают не только на ВИЭ, но и на водородную энергетику, улавливание углерода и энергоэффективность. Ещё один ключевой момент: энергетическая безопасность прежде всего. Глава государства подчёркивает: Казахстан не должен копировать европейский подход, а выстраивать свою стратегию, которая, во-первых, сохраняет доступные тарифы, во-вторых, избегает дефицита энергии, а также учитывает переходный период для промышленности.

Вывод: Казахстан не отказывается от углеродной нейтральности, но теперь делает ставку на рациональный и поэтапный переход, в котором экология не разрушает экономику, а дополняет её.

– "На рынок Казахстана пришли крупные зарубежные компании, занимающиеся геологоразведкой. Запущена Единая платформа, которая будет способствовать простому и прозрачному распределению прав на недропользование", заявил Касым-Жомарт Токаев. Хотелось бы услышать Ваше мнение на этот счёт.

– Президент Токаев обозначил две ключевые реформы в недропользовании: привлечение мировых геологоразведочных компаний и цифровизацию системы лицензирования через Единую платформу Kaznedra. Эти шаги направлены на устранение бюрократии, привлечение прямых инвестиций и повышение прозрачности рынка. Что изменилось?
Kaznedra – цифровая платформа для распределения прав на недропользование:

- отмена сложных бумажных процедур – заявки теперь подаются и рассматриваются онлайн;
- ГИС-данные в реальном времени – инвесторы видят геологическую карту страны, включая разведанные участки;
- оцифрованный геологический архив – компании получают данные по месторождениям без дополнительных согласований.

Международные компании уже в игре. Rio Tinto изучает медные месторождения в Актюбинской области, вложив 2,2 млрд тенге. Fortescue ведёт разведку редкоземельных металлов на 32 участках с инвестициями 4 млрд тенге. Yildirim Holding заходит в хромовые и никелевые проекты с долгосрочными контрактами. В 2024 году подписаны оффтейк-контракты на $124,9 млн на разработку литиевых месторождений. Если же говорить об инвестициях и перспективах, то за последние 6 лет в геологоразведку Казахстана привлечён $1 млрд частных вложений. Планируется $150 млрд новых инвестиций до 2029 года, опираясь на модернизацию отрасли. Ожидается рост добычи редкоземельных металлов – Казахстан стремится занять нишу в глобальной цепочке поставок.

– Какие вызовы и проблемы существуют?

– Прежде всего – это снижение притока инвестиций. В 2024 году прямые иностранные инвестиции в отрасль упали на 36%, что требует ускорения реформ. Следующий важный момент - конкуренция с другими странами. Казахстан должен предложить дополнительные стимулы для инвесторов, такие как налоговые льготы или субсидии на инфраструктуру.

Немаловажное значение имеет кадровый дефицит. Для успешной реализации проектов необходимы опытные геологи, инженеры и технари, которых пока не хватает. Вывод: запуск Kaznedra и привлечение глобальных игроков – сильный шаг к развитию горнодобывающей отрасли. Однако без снижения регуляторных рисков, улучшения условий для инвесторов и подготовки специалистов Казахстан рискует замедлить этот прогресс. Реформа работает, но её нужно довести до конца.

– Насколько, по Вашему мнению, инвестиционно привлекательна казахстанская сфера геологоразведки?

– Казахстан активно открывает недра для инвесторов, внедряя прозрачные правила игры и передовые технологии. Новая модель лицензирования "Первый пришёл – первый получил" уже привлекла в страну $1 млрд частных инвестиций, а такие гиганты, как Rio Tinto, Fortescue и Barrick, изучают десятки тысяч квадратных километров в поисках меди, золота и лития. Но помимо привлекательных месторождений есть и вызовы. Удалённые регионы остаются малоизученными, а геологов не хватает – при целевом показателе 1 500 специалистов в отрасли работает лишь 1 400. Тем не менее цифровизация отрасли (платформа minerals.e-qazyna.kz) и передовые методы разведки, включая ИИ и аэрогеофизику, помогают ускорить исследования.

Главный вопрос: удастся ли Казахстану сохранить этот темп? Пока каждый тенге госинвестиций привлекает в 4 раза больше частного капитала, но, чтобы достичь запланированного прироста запасов металлов и углеводородов, нужно больше рисковых инвесторов. Если отрасль решит проблему кадров, инфраструктуры и изученности новых территорий, Казахстан вполне может стать новым мировым хабом разведки редкоземельных металлов и стратегических ресурсов.

---

Что еще почитать на сайте по теме:

Развитие энергетического сектора РК: ВИЭ, нефть, газ и модернизация инфраструктуры

Самые перспективные топливно-энергетические компании для инвесторов

В Казахстане хотят увеличить срок службы старых месторождений: что для этого необходимо

---