Демография стала главной проблемой экономики России

Российские власти обсуждают введение налога на бездетность и запрещают на законодательном уровне "идеологию чайлдфри" — пропаганду осознанного отказа от деторождения. Эти же чиновники и депутаты, впрочем, голосуют за увеличение материнского капитала и новые льготы семьям с детьми. Российские бюрократы увлеклись пронатализмом — политикой поощрения рождаемости, считают эксперты Фонда Карнеги.

Пронатализм в XX веке был популярен как в странах с демократическими режимами вроде Бельгии и Франции, так и в фашистских Италии, Испании и Германии. Их всех объединяет инструментальный подход к семейной политике и к человеку как к средству достижения государственных целей: "стране нужны солдаты и рабочие руки" и "нужно больше детей, чтобы сохраниться как нации".

Впрочем, нигде такая политика не привела к бэби-буму. Но если в прошлом столетии, несмотря на войны и катастрофы, возрастная структура населения была более молодой, то сейчас все изменилось.

В ближайшие десятилетия доля пожилых людей в населении всего мира резко увеличится из-за роста продолжительности жизни и падения рождаемости. По данным ООН, в прошлом году людей старше 50 лет впервые стало больше, чем тех, кому еще не исполнилось 10, и в будущем этот разрыв будет только расти.

Если в 2022 году доля людей старше 65 лет в мировом населении составляла 10%, то к 2050 году она может достичь 16%. Старение населения ассоциируется скорее с развитыми странами, но на самом деле происходит и во многих развивающихся государствах, которые сегодня выступают мотором мировой экономики.

Мало по каким странам эти изменения ударят так сильно, как по России, которая по ВВП на душу населения находится на уровне развивающихся государств, но по демографической структуре стоит ближе к гораздо более богатым странам. Ее демографические проблемы хорошо известны: высокая смертность, низкая рождаемость и большой отток населения.

Военная демография

По данным Росстата, в начале 2023 года население страны составляло 146,4 млн человек. Его численность достигла пика в 148,6 млн в начале 1993 года, после чего стала сокращаться. В 1994 году произошел небольшой отскок, но затем снижение шло непрерывно до 2009 года.

Последующий умеренный рост был обусловлен отчасти аннексией Крыма в 2014 году, а отчасти — изменением возрастных ограничений для рабочей силы в 2017 году. Однако потом рост прекратился — сначала из-за пандемии коронавируса, а затем из-за войны.

С 2021 года население России сокращается в среднем на полмиллиона человек в год. Росстат рисует довольно мрачные прогнозы: разработанный им средний вариант предполагает, что в 2045 году в стране будет проживать 138,8 млн человек, то есть на 5% меньше, чем сейчас, а пессимистичный вариант — 130,6 млн, или на 11% меньше.

Даже оптимистичный вариант предусматривает умеренную убыль до 2030 года, после чего может начаться восстановление.

Однако эти демографические прогнозы учитывают далеко не все российские реалии. Прежде всего, они игнорируют смерти, связанные с войной на Украине. А на ней, по самым консервативным оценкам, уже погибло более 60 тысяч россиян.

Не отражают эти прогнозы в полной мере и массовую эмиграцию после начала вторжения в Украину. Частичная мобилизация, объявленная в 2022 году, привела к самому масштабному оттоку населения за последние 30 лет. В общей сложности из-за войны с Украиной Россию покинуло более 650 тысяч человек — причем это тоже консервативная оценка.

Большинство эмигрантов осели в соседних странах, куда можно въехать без визы, — это Армения, Казахстан и Грузия. В Израиль уехало около 80 тысяч россиян, в США — 48 тысяч, в Германию — 36 тысяч, в Сербию — более 30 тысяч.

Эта волна эмиграции носит ярко выраженный политический характер — многие уехали потому, что выступают против путинского режима и войны с Украиной. Неслучайно у значительной части эмигрантов уровень образования и доходов выше, чем в среднем по России. Еще одна отличительная их черта — молодость: им, как правило, от 20 до 40 лет. Около 80% имеют высшее образование и заняты в сферах, требующих специальных знаний, — это ИТ, анализ данных, бизнес, наука и культура.

Немало уехавших уже устроились на новом месте. Согласно исследованию "Великий исход: портрет новых российских эмигрантов", проведенному в рамках проекта OutRush, около четверти переселенцев уже говорят на языке принявшей их страны или настойчиво стремятся его выучить. Две трети уволившихся из российских компаний нашли работу в международных или местных фирмах.

Эти мигранты представляют собой самую активную часть населения и обладают большим человеческим капиталом, а значит, такая масштабная утечка мозгов болезненно ударит по российскому рынку труда.

Работодатели в России уже сталкиваются с нехваткой квалифицированных сотрудников в ключевых отраслях вроде ИТ, финансов, биотехнологий и медицины. Чтобы заполнить вакансии, им приходится снижать требования к кандидатам. А из-за западных санкций российским корпорациям стало трудно компенсировать потерю человеческого капитала за счет иностранных специалистов.

Даже те компании, кого санкции не затронули напрямую, с трудом привлекают квалифицированных сотрудников. С одной стороны, специалист из Азии или стран Персидского залива с зарубежным образованием скорее предпочтет получить перспективную работу в более стабильных странах, чем высокую зарплату в России.

Но даже если он выберет Россию, ему потом будет трудно вывести заработанные там деньги — не говоря уже о рисках оказаться во враждебной среде на рабочем месте и получить токсичную строчку в резюме.

Нехватка рабочей силы

Хотя 650 тысяч россиян, эмигрировавших с начала войны, составляют всего около 0,85% рабочей силы, для России, где рабочих рук сейчас мало, это серьезная потеря. Безработица в стране упала до исторического минимума в 2,4% и продолжает сокращаться, из-за чего за работников вынуждены конкурировать армия, раздутый ВПК и остальные отрасли экономики. В настоящее время на фронте находится около 700 тысяч человек, и каждый месяц армия забирает с рынка труда еще от 10 до 30 тысяч.

Зарплаты в частном секторе не поспевают за ростом выплат, которые регионы предлагают контрактникам: например, в Санкт-Петербурге новобранцы сегодня единовременно получают 1,3 млн рублей ($14 300), в Краснодарском крае — 1,5 млн ($16 500), в Башкирии — 505 тысяч ($5500), а в Москве — почти 2 млн ($22 000). Кратно выросли выплаты в таких не самых богатых регионах, как Самарская область (почти 2 млн руб.) и Белгородская — почти до 3 млн рублей.

Эти выплаты уже ложатся тяжелым бременем на региональные бюджеты, но желающих подписать контракт все равно найти трудно, поэтому Кремль добавил к ним еще 400 тысяч рублей ($4400). Это показывает, что на войну уже отправились практически все, кто хотел. Гражданский сектор с такими выплатами конкурировать не может, из-за чего нехватка рабочей силы, скорее всего, только усугубится, что повлечет за собой падение производства в частном секторе.

С проблемами сталкивается и российская оборонка, предприятия которой принадлежат в основном государству. Хотя за последние 18 месяцев на них пришло работать около полумиллиона человек из гражданского сектора, в июне вице-премьер Денис Мантуров жаловался, что в ВПК все равно остается примерно 160 тысяч вакансий. Для привлечения работников оборонные компании повышают зарплаты. Впрочем, эта тенденция наблюдается во всей российской экономике: с января по апрель зарплаты увеличились на 19%, превысив уровень инфляции.

Быстрее всего они растут в промышленных регионах. Лидером стала Курганская область, где находится единственный в стране завод по производству бронетранспортеров "Курганмашзавод". Там зарплаты увеличились на 33%. За ней следуют Поволжье и Урал, где сосредоточено большинство предприятий, производящих военную технику и оборудование.

Промышленные мощности загружены на 84% — это, конечно, впечатляет, но дальнейший рост производства столкнется с ограничениями на рынке труда. Российская экономика уже перегрета — предложение не поспевает за спросом, что разгоняет инфляцию.

Самым очевидным решением проблемы нехватки рабочих рук было бы привлечение мигрантов, в первую очередь из Центральной Азии. В последние два года мигранты (в число которых не входит население, проживающее на оккупированной украинской территории) помогли компенсировать естественную убыль населения России. В 2023 году в страну приехали работать 4,5 млн иностранцев, что на 30% превысило показатели предыдущего года.

Однако за терактом в "Крокусе", предположительно совершенном гражданами Таджикистана, последовала вспышка ксенофобии, в том числе на законодательном уровне, из-за чего число мигрантов из Центральной Азии в 2024 году может оказаться ниже ожидаемого. Тем более что теперь Россия вынуждена конкурировать за них со странами Ближнего Востока и Южной Кореей.

С трудностями в найме иностранных мигрантов, которые могли бы занять вакансии, сталкивается более половины российских компаний, следует из данных опросов hh.ru и Российского союза промышленников и предпринимателей.

Кроме того, импорт труда в принципе не может полностью компенсировать нынешний дефицит кадров, потому что в тех же Таджикистане и Узбекистане просто нет столько квалифицированных специалистов. В том числе потому, что российский бизнес слишком долго относился к СНГ как к неисчерпаемому источнику дешевой рабочей силы и не вкладывался ни в обучение, ни в повышение квалификации.

Все эти факторы ставят Москву перед трудным выбором. Ведь за исключением гипотетического ввоза северокорейских рабочих, других потенциальных источников пополнения рабочей силы у нее не осталось.

Между молотом и наковальней

Тяжелая демографическая ситуация и нехватка рабочей силы — главные проблемы российской экономики сегодня. У Кремля недостаточно человеческих ресурсов, чтобы одновременно продолжать войну и обеспечивать экономический рост, а привлечь больше мигрантов тоже не получится. В этих условиях рост заработной платы способствует не повышению производительности труда и технологическому прогрессу, а разгону инфляции.

Снижение зарплат непросто дается любому правительству, и Кремль вряд ли на него пойдет. В результате выросшие зарплаты просто съест инфляция, что еще больше увеличит издержки для властей, которым приходится иметь дело не только с прямыми тратами на войну, но и с серьезными бюджетными проблемами.

Конечно, при всей своей остроте текущая ситуация вряд ли создаст для Кремля политические риски — ведь в условиях полного контроля над информационным полем и сохраняющихся санкций Путин легко может свалить ответственность за замедление экономики и падение качества жизни на происки коварного Запада.

Вместе с тем отток самых активных людей из страны сделает российскую экономику менее конкурентоспособной. Кремль это знает, но пока воздерживается от полного закрытия границ или от введения ограничений на передвижение вроде выездных виз, существовавших в советские времена.

Бороться с плохой демографией можно комбинацией нескольких способов: стимулировать рождаемость с помощью льгот и поддержки для семей с детьми, увеличивать продолжительность жизни, инвестируя в систему здравоохранения, привлекать в страну мигрантов, интегрируя их в общество.

В конце концов, демографические проблемы копились давно и вряд ли стали новостью для российских властей. Об опасных тенденциях демографы и Росстат говорили еще десятилетия назад, предупреждая, что экономический рост упрется в демографический потолок.

Однако вместо сбалансированной политики Кремль выбрал самый неочевидный путь: начал войну, которая уносит жизни мужчин и провоцирует эмиграцию, запустил ксенофобские кампании против мигрантов и пытается заставить россиян рожать при помощи выплат и штрафов. Эти меры точно не улучшат демографическую ситуацию, но застрявший в вечном сегодня Кремль будущих проблем пока не различает.

Автор - Александра Прокопенко

Материалы по теме:

Как трудовые мигранты из стран Центральной Азии относятся к России

Узбекские трудовые мигранты массово покидают Россию. И куда едут?

"Понаехали" или сколько зарабатывают трудовые мигранты