Заигрывание с талибами или ход конем?

Меняются определенные геополитические расклады. Политологи анализируют, для чего лидеры стран ЦА и России пытаются наладить отношения с Талибаном*.

Фото: ria.ru

CA Cronos предлагает вашему вниманию мнение политологов, их анализ и прогноз по событиям в Афганистане.

О новых политических тенденциях в афганском "Талибане"*

С точки зрения российского политолога Андрея Серенко, среди сторонников Талибана* в Афганистане продолжают усиливаться антипакистанские настроения.

"Сегодня можно говорить о стихийном формировании антипакистанского движения (АПД) внутри афганского Талибана*. Основу его составляют рядовые талибы и полевые командиры низшего звена, а также молодые религиозные активисты. Они позиционируют себя в качестве "талибов–патриотов" единого Афганистана", – отмечает политолог.

Он полагает, что сторонники АПД считают, что хотя афганскому народу уже надоели различные войны, впереди его ждет еще одна неизбежная война с Пакистаном.

Политолог уверен, что явление АПД является одной из реакций сообщества талибов на продолжающийся системный кризис в Афганистане.

"Возможно, оно отражает более глубокие тенденции, которые формируются внутри талибской корпорации. Сторонники АПД сегодня активно занимаются конструированием собственных политических мифов, которые, вероятно, в перспективе рассчитывают предложить, как минимум, части боевиков и полевых командиров Талибана*. Значительная часть этих мифов опирается на несомненную ложь и весьма своеобразную интерпретацию известных фактов и событий", – отмечает Андрей Серенко.

Он также предположил, что явление АПД – это не последняя политическая реакция талибских сообществ на вызовы актуальной кризисной ситуации. Скоро появятся и другие смысловые вариации.

"Сторонники АПД намерены сотрудничать с пакистанским Талибаном* (Техрик–е Талибан Пакистан, ТТП). Это партнерство они рассматривают как ответ на поддержку Исламабадом и его разведкой проектов ИГИЛ и Северного альянса в Афганистане. У АПД пока нет политического лидера. Его идеологическая платформа формируется с опережением "лидерского фактора", – резюмирует политолог.

С волками жить — по-волчьи выть или ожидания позитивного?

Если анализировать события последних месяцев, то прямо–таки бросается в глаза попытка наладить контакты с талибами. То президент Гурбангулы Бердымухамедов во всеуслышание заявляет, что Туркменистан готов сотрудничать с новыми афганскими властями, то Касым–Жомарт Токаев предупреждает о необходимости готовиться к "внешним потрясениям и худшему сценарию", после чего казахстанская делегация, вслед за кыргызскими чиновниками отправляется на встречу с талибами. А затем и Владимир Путин подоспел со своими рассуждениями о необходимости исключить Талибан из списка террористических организаций.

С одной стороны все эти попытки наладить дружеские отношения с талибами выглядят более чем странно, поскольку их политика остается неизменной, да и жесткие физические расправы на территории страны продолжаются.

С другой стороны обеспокоенность политиков наших стран понять тоже можно, ведь даже худой мир лучше доброй ссоры.

"Позиция России будет заключаться в том, чтобы двигаться именно в этом направлении, – заявил Путин на заседании международного клуба "Валдай", добавив, что Россия ожидает "от тех людей, от "Талибана"*, которые контролируют сейчас ситуацию в Афганистане, что ситуация будет развиваться в позитивном ключе".

Отражение реальной политики

По мнению казахстанского политолога Эдуарда Полетаева, происходящее вокруг Афганистана, отчасти является попыткой сохранить свои позиции на афганском поле.

"В условиях того, что меняются определенные геополитические расклады, мы понимаем, что уходит влияние США, усиливается влияние Пакистана, Ирана, Китая, РФ в этом регионе. И соответственно, Казахстану тоже нужно застолбить в определенной степени свою нишу. Ну, а поскольку афганская повестка была актуальная с советских времен, когда с 1979 года солдат и офицеров призывали и отправляли в Афганистан с территории КазССР, то и по сей день она актуальна", – говорит политолог.

В то же время он отмечает, что эта повестка как–то не бьется с внутриполитической повесткой.

"Я не помню, например, чтобы наша оппозиция когда–то афганскую тематику вообще поднимала и продвигала. Тем более эта страна не граничит с нами. Но при этом это не значит, что ее нужно игнорировать. Просто афганская политика во внешней политике Казахстана в целом как окончание центрально–азиатского направления актуальна. Вопросы сотрудничества и лидирующей позиции Казахстана в регионе отражены даже в концепции внешней политики Казахстана на 2020–2030 годы, которая была принята весной 2020 года. Также в Казахстане создано агентство, подведомственное МИД – KazAID по аналогии с американским USAID. Но казахстанское агентство – это оператор в сфере официальной помощи и развитию. И я помню, что в июле были утверждены основные направления государственной политики по УПРР. Там отмечено что Афганистан будет, в том числе, находится в фокусе географических приоритетов оказания помощи. Поэтому можно констатировать, что Казахстан уже давно занимается афганской проблематикой", – отмечает Эдуард Полетаев.

Он также напомнил, что в 2017–2018 годах Казахстан приступил к работе в Совбезе ООН в качестве непостоянного члена на 2 года, и поднимал афганскую проблематику.

"Тогда Казахстан говорил об инициировании дискуссии по ситуации в Афганистане в части укрепления мира и безопасности в этой стране. Это и происходило. Казахстан давно оказывает помощь различного рода, не только по поставкам нефтепродуктов, но и гуманитарной помощи, в том числе студенты из Афганистана обучались в различных казахстанских вузах", – заметил Полетаев.

Политолог также заметил, что не стоит забывать и об экономической составляющей, поскольку Афганистан довольно давно является значимым экспортером казахстанской муки и зерна.

"Около $600 млн было на 2020 год и большая часть – это как раз экспорт Казахстана в Афганистан. Афганских товаров, кроме казанов, мы не видим. Большая часть поставок из Казахстана это зерно и мука. В Афганистане по понятным причинам выращивать это все затруднительно. Но там почти 40 млн населения живет. Лепешка это основной продукт в их рационе питания. И значительная часть лепешек делается из казахстанской муки. Экспорт Казахстана в Афганистан составляет 8% от всего экспорта, который Афганистан получает. Это достаточно серьезная цифра. И это, в конце концов, бизнес, это заработки наших хлеборобов, транспортников. И это нельзя забывать. Талибы тоже хотят кушать, и они будет покупать это все. Большая часть людей осталась прежними, нельзя их игнорировать", – уверен политолог.

Что касается признания, то здесь по его словам, действительно, Казахстан пытается осуществить какие–то контакты с новым правительством Афганистана.

"Но эти контакты очень аккуратные. И если вспомнить прошедшее на прошлой неделе заседание глав государств СНГ в онлайн формате, и Путин и Токаев говорили, что признавать талибов пока рановато. …Талибам, понятное дело, сейчас нужна легитимность, они будут мягкими и добрыми стараться выглядеть в глазах окружающих, хотя некоторые проявления их отношения к женщинам, законам, религии, все же выделяются. Но, тем не менее, надо признать, что в нынешний раз талибы очень аккуратно они себя позиционируют. Ну, понятное дело, потому что афганские счета в банках заморожены. Да и с экономикой необходимо что–то делать, это все проблематично, возникает много вопросов. И в этом контексте, понятно, что Казахстан заинтересован в безопасности на своих южных границах. Хоть и 800 км до Афганистана, но сейчас это не такие уж большие расстояния", – говорит Полетаев.

Есть и другие момент на которые он обратил внимание. В первую очередь, это наличие месторождений на территории Афганистана. Во–вторых, потенциальный транзит на юг Азии через Афганистан. И для всего этого естественно нужна стабильность территории.

"Не факт, конечно, что талибы полноценно обеспечат безопасность, то есть консенсуса там как не было, так нет в стране. Но посмотрим, нужно время. Тогда будет понятно или это действительно беспокойство по ситуации в Афганистане или какой–то политический конформизм", – считает политолог.

Говоря о политики талибов, он заметил, что сейчас следует понять, насколько им интересно увеличивать количество зарубежных сторонников, и будут ли они в Казахстане. Это относительно сложный вопрос, на который нужно найти определенные ответы. Помимо этого, для самого Казахстана достаточно важно сейчас выступить в роли, так сказать, благодетеля.

"Естественно гуманитарная помощь это все–таки показатель того, что внешняя политика Казахстана состоялась, и Казахстан от страны получателя помощи переходит в страны грантодателей. Пусть это достаточно узкое по объемам финансов направление, тем не менее то, что делает Казахстан, а он крупнейший финансовый донор Афганистана среди всех стран Центральной Азии, это все–таки полезная и хорошая концепция демонстрирующая определенные успехи. Не стоит забывать, что наш президент был заместителем председателя ООН и во многом благодаря его авторитету, миссия ООН недавно переехала в Алматы. И от этого всем плюс. Это показатель того, что здесь безопасно. В перспективе все будет зависеть от дальнейших практичных шагов, торопиться с признанием талибов никто не станет, будут смотреть, что происходит. Понятное дело, что чем дальше от Афганистана, тем более жесткие заявления звучат в адрес новых властей. Но, а здесь–то нам всем жить. Ближе к Афганистану ситуация несколько другая. Страны–соседи Афганистана более мягче к этому вопросу относятся, потому что мало кому не покажется, если афганский котел вдруг неожиданно взорвется и выплеснется за пределы территории", – считает Эдуард Полетаев.

Все ли примут эту "дружбу" с талибами?

Андрей Серенко полагает, что "россияне к странным бородачам никакой любви явно не испытывают".

"И во внутренней и во внешней логике, как ни крути, а дружба с талибами политических очков власти не добавит", – считает он.

А вот казахстанский политолог Максим Казначеев, говоря о расширении контактов сближения с Талибаном, уверен, что казахстанско–политическая элита еще не до конца осознала масштаб геополитического изменения, который произошел после того, как талибы пришли к власти в Афганистане.

"В силу этого наша политическая элита еще пока не до конца осознает тот формат внутренних изменений, к которому это приведет. Как мне представляется, в ближайшие годы в стране резко начнут усиливаться позиции различного рода религиозно–ориентированных политических глыб. Не исключено, что будут реанимировать свою работу многочисленные спящие ячейки экстремистских организаций", – отмечает политолог.

Он также не исключает, что, в конечном счете, казахстанское общество получит ощутимый крен в религиозную плоскость.

"В любом случае, подобного рода религиозные настроения фиксировались уже давно на протяжении последних 15–20 лет. Уже выросло целое поколение политиков, которые в принципе придерживаются подобного рода взглядов, но пока что не декларируют их публично. Кроме того, победа движения Талибан над светским правительством Афганистана и над проамериканской коалицией выступает идеологическим ориентиром для всех религиозных кругов. Теперь у них есть твердая убежденность в том, что в принципе путем насильственных действий можно трансформировать светскую власть и прийти к власти. И таким образом, те барьеры, которые стояли на пути к захвату власти религиозными группами, в первую очередь психологические, идеологические барьеры, сейчас сняты. И этот формат политической борьбы становится привлекательным. В Казахстане есть внутриэлитные группы, которые в принципе позитивно относятся к религиозной тематике, я думаю, не сразу конечно, не за 1–2 года, а постепенно, но начнут заявлять о своих политических амбициях более активно и более явно", – резюмирует политолог.

Что ж, прогнозы и опасения казахстанских экспертов весьма оправданы, особенно если учесть, что со стороны Ближнего Востока уже звучат победоносные тамтамы в честь "самого успешного джихадистского эксперимента современной эпохи". Очевидно, что новая форма правления Афганистана сейчас тщательно изучается арабскими странами, симпатизирующими разным проектам политического ислама и "джихадизма". Вот только во что это все выльется, тот еще вопрос.