Ответственность инвесторов за производственные трагедии: почему она не работает в Казахстане

Почему в Казахстане наказание за смертельные аварии на производстве достаётся инженерам и директорам, но почти никогда — инвесторам и собственникам? На примере трагедий "Майкаинзолото" и ArcelorMittal Cronos.Asia разбирает системные причины и правовые пробелы, и почему не работает ответственность инвесторов за производственные трагедии.

Майкаинзолото: многолетние нарушения и поздние выводы

На минувшей неделе Экибастузский городской суд вынес приговор по делу о гибели горноспасателей. На скамье подсудимых — шесть человек, включая бывшего генерального директора. Судебное разбирательство длилось почти пять месяцев.

Руководителей признали виновными по статье 277 УК РК — нарушении правил безопасности при ведении горных работ, повлекшем смерть двух и более лиц. Назначенные сроки — от 3 до 4 лет лишения свободы. Один из обвиняемых получил ограничение свободы с учётом возраста.

Это не первый эпизод по "Майкаинзолоту". В феврале были осуждены два сотрудника департамента промышленной безопасности Павлодарской области — за то, что ещё в 2016 году выявили грубые нарушения, но не предприняли меры по их устранению.
Напомним, что именно эти нарушения легли в основу трагедии 2024 года, когда автобус с четырьмя спасателями провалился в зону старых подземных выработок.

ArcelorMittal Temirtau: долгие сигналы и поздние реакции

Как ранее писал Cronos.Asia, покидая Казахстан, ArcelorMittal оставил после себя не только плохую память, убытки в размере $374 млн, а также долги в $$279 млн перед подрядными организациями. Но не это самое страшное.

Авария на шахте имени Костенко в октябре 2023 года стала одной из самых масштабных за последние десятилетия: 46 погибших, 28 пострадавших. На момент трагедии в шахте находились 252 человека.

Годом ранее департамент промышленной безопасности выявил 212 нарушений, почти все из которых формально были устранены. Несмотря на это, система безопасности оказалась неготовой.

В августе того же года на другой шахте компании — "Казахстанская" — также произошла авария, унесшая жизни пяти человек.
После взрыва в Костенко президент поручил создать специальную комиссию и прекратить инвестиционное сотрудничество с АМТ. Позднее компания была национализирована — редкий случай, когда политическая воля оказалась сильнее правовой конструкции.

Где заканчивается вина менеджеров и начинается ответственность владельца?

Юридически — почти нигде. Владельцы несут ответственность только в том случае, если они лично участвовали в управлении, отдавали распоряжения, влияющие на безопасность, или сознательно закрывали глаза на риски. Но если собственник действует через юридическое лицо и формально соблюдает требования, его уголовная ответственность становится почти недоказуемой.

Профессор КУАМ, кандидат юридических наук Сайкен Айсин подтверждает:

"Для иностранных компаний, работающих в Казахстане, фактически отсутствуют риски уголовной ответственности. Это делает страну привлекательной для недобросовестных инвесторов, которые могут экономить на безопасности работников, не опасаясь последствий".

Цена безответственности

Ежегодно около трёх тысяч казахстанцев становятся жертвами производственного травматизма.

Риски наиболее высоки в горно-металлургическом комплексе (17,4%) и строительстве (10,2%). По данным Минтруда, на 1 октября 2025 года в стране пострадали 934 человека, 133 погибли. При этом за девять месяцев производственный травматизм снизился на 3,4%.

Однако снижение статистики не отменяет главного: наиболее опасные отрасли продолжают работать на пределе, а система ответственности остаётся перекошенной.

Почему мир выбрал уголовную ответственность для юридических лиц

Айсин напоминает, что в США, Франции, Англии и ряде других стран компании несут уголовную ответственность наряду с физическими лицами. Причина проста — масштаб ущерба, который может причинить организация, несопоставим с возможностями отдельного работника.

Юрист приводит аргумент французского правоведа Робера Бадинтера, который предупреждал ещё в 1985 году:
"Иммунитет юридических лиц шокирует, потому что, обладая значительными ресурсами, они способны наносить серьёзный ущерб общественному здоровью, окружающей среде и социальному порядку".

По мнению эксперта, стране необходимо внедрить институт уголовной ответственности юридических лиц. Это позволит:

• привлекать к ответственности компании, а не только их сотрудников;
• компенсировать вред за счёт штрафов и конфискации активов;
• упростить расследование преступлений, где виновник — не физическое лицо, а структура управления;
• повысить реальную цену для инвесторов, экономящих на безопасности.

Национализация АМТ показала, что политические решения возможны. Но это исключение, а не системная мера.

Что в итоге?

Если владельцы экономили на безопасности, скрывали риски или принимали решения, создававшие опасные условия, — они должны нести личную ответственность. Но сегодняшняя правовая архитектура делает этот путь почти недостижимым. Корпоративные оболочки, международные структуры, продажа активов — всё это позволяет уходить от ответственности, оставляя наказание тем, кто стоит ближе всех к забою и конвейеру.

Мировая практика показывает: выход есть — уголовная ответственность компаний. А Казахстану пора решить, готов ли он сделать шаг, который поставит безопасность людей выше интересов капитала.