Главный принцип нашей политики должен быть один - Узбекистан ничего не должен Афганистану

Бахтиёр Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no», на своей странице в Фейсбуке поделился своим мнением о ситуации в Афганистане. Узбекский политолог считает, что Талибан победил и взял власть в стране по той причине, что выражает глубинные антимодернизаторские чаяния сельской глубинки Афганистана, передает cronos. asia.

Об Афганистане. Широкими мазками

Провалилась очередная попытка модернизации Афганистана. В 20 веке было как минимум три попытки: первая - в 20 годы начала века; вторая - модернизация 60-х и начала 70-х гг. короля Закир шаха; третья- Саурская революция во главе с НДПУ (попытка социалистической коренной модернизации); и в 21 веке - попытка верхушечной модернизации по лекалам Запада.

В очередной раз кишлак в Афганистане победил город. Сельские жители во главе местным помещиком и муллой победили центральную власть в Кабуле, заставив свернуть попытку модернизации страны. Городское студенчество, интеллигенция, которые каждый раз были опорой политики модернизации в очередной раз проиграли.

Талибан-радикальное, клерикально-фундаменталистское АНТИМОДЕРНИЗАТОРСКОЕ по своей сути, военно-политическое движение, смогло оседлать антимодернизаторские, традиционно-патриархальные настроения афганской сельской глубинки и победило. Поэтому говорить о том, что Талибан это искусственное явление - это неправильно. Талибан выражает глубинные антимодернизаторские чаяния сельской глубинки Афганистана. И поэтому оно победило.

Нынешний Талибан 2.0. – это всерьёз и надолго. Нет Северного Альянса, нет фигуры равной Ахмад шаху Маъсуду. Первый Талибан признали за 5 лет его власти в Афганистане всего три страны.

Думаю, этот Талибан и его власть признают гораздо больше стран и гораздо быстрее.

Нынешняя сила Талибана одновременно его слабость. Опора на сельский Афганистан позволила захватить власть. Но одновременно эта опора резко сужает возможности Талибан по формулированию позитивной, прежде всего экономической и социальной, повестки для всей страны, для всех этнических групп, для всех племен и бизнес-групп.

Как развивать экономику и привлекать инвестиции, если ни один так называемый лидер Талибана (который на самом деле мало что контролирует, потому что победивший Талибан сейчас - это пестрый конгломерат племенных и сельских ополчений, где Талибан в его чистом виде- это только около 15-20 тысяч настоящих талибов) не сможет жестко гарантировать неприкосновенность инвестиций и физическое выживание инвестора, его сотрудников? И это только часть вопросов, на которые Талибан, захвативший власть, должен дать ответы.

Некоторые выводы для Узбекистана

1. Очень надеюсь, что теперь, наконец-то Узбекистан в своей афганской политике уйдет от битой карты в виде Дустума. Он бежал от талибов в конце 90-х гг., он дважды бежал от них за последние полтора месяца. Я думаю, этот персонаж уже изжил себя и это понятно наконец-то всем: и в МИДе, и в СГБ.
2. Очень надеюсь, что в Узбекистане, в кругах принимающих решения, нет людей, которые бы верили в то, что Талибан изменился. Серый волк, черный волк, белый волк- нет разницы. Он остается волком. И чтобы ни говорили нынешние руководители Талибан своим врагам (а мы враги для них и заблуждаться в этом вопросе не стоит) – это сознательная ложь. Да, они сами наверное не пойдут напрямую на нас.

Но еще в 2018 году один из руководителей органов государственной безопасности Афганистана говорил о 10 тысячах бойцов ИГИЛ на территории Афганистана. С тех пор, я думаю, ситуация только ухудшилась.

Для тех, кто думает, что Талибан изменился (а такие, к сожалению, есть в нашем МИДе), я хотел бы напомнить, что после прихода Талибана к власти в Афганистане во второй половине 90-х годов прошлого века – сразу были Баткенские события, вторжения банд ИДУ в Сурхандарью (Сариосие, Узун). И вполне вероятен сценарий повторения этих событий в той же последовательности:

талибы захватывают власть - банды международных террористов идут в ЦА. Тем более, сейчас нет барьера в виде Северного Альянса.

3. Надеюсь, у нашей внешней и внешнеэкономической политики будет больше прагматизма при планировании и реализации крупных экономических и инфраструктурных проектов с Афганистаном (чего стало явно не хватать в последние годы).

Главный принцип нашей политики в отношении Афганистана должен быть один: «Узбекистан ничего не должен Афганистану».

Да, торговать надо, экспортировать нашу продукцию надо. Все остальное, все большие проекты – оставляем, как минимум, на среднесрочную перспективу. А может и дольше. Все будет зависеть от того, как Талибан будет справляться с экономическими вопросами и политическим урегулированием внутри Афганистана. А это – очень непросто.

Такие мысли в отношении того, что происходит в Афганистане сегодня ,и какие вызовы и последствия она несет для нас в среднесрочной перспективе.