Главный экономист Евразийского банка развития (ЕАБР) Евгений Винокуров считает, что Казахстан выйдет на предкризисные уровни по экономическому росту уже в конце 2021 года, тогда как большинство экономик стран-участниц ЕАБР начнут восстанавливаться лишь к 2022 году.
— Евгений Юрьевич расскажите, каков вообще восстановительный период Казахстана и других стран – участниц ЕАБР?
— Сейчас наблюдается очень приличный восстановительный рост - в России на уровне 3,2%, в Казахстане на уровне 4,4%. Я не считаю, что это какой-то дежурный оптимизм, это наша убежденность, как макропрогнозистов.
Есть траектория потенциального роста у каждой экономики, это то насколько она фундаментально может расти исходя из наличия капитала, трудовых ресурсов и производительности труда. Но, в частности, в Казахстане это связано с двумя факторами.
Первый фактор – это качество институтов. В Казахстане институты работают, они влияют на экономику. Второй фактор – это антикризисный пакет господдержки. Он у Казахстана самый высокий на постсоветском пространстве – 8,7% ВВП. Для сравнения в России – 4,7% ВВП. Так вот этот пакет поддержки сэкономил Казахстану от 2-3 процентных пункта падения. Эффект от этой поддержки мы сможем наблюдать в течение 2021 года. Тем более на следующий год правительством Казахстана запланирована дополнительная поддержка.
Понятно, что макроэкономисты основываются на прогнозах нефти на уровне $50 за баррель и быстрое восстановление ведущих экономик мира - США, Еврозоны и Китая.
Так вот пока наблюдается недостаточно комфортные условия для экономик наших стран цен на золото, на медь, на алюминий. Но на товарный экспорт, в первую очередь на нефть достаточно комфортные условия. Но мы можем ошибаться. Ситуация неопределенная, риски в основном вниз направлены. Если пандемия будет уходить на конец года, соответственно мы снимем этот прогноз. Потому что это уже другая реальность, другие цены на сырьевой экспорт и другие темпы роста экономики.
— Не так давно вы говорили о том, что в 2021 году государства региона ЦА войдут в период восстановления. Рост ВВП Кыргызстана и Армении составит примерно 5%. Однако, пандемия COVID-19 окажет долгосрочный негативный эффект на страны региона и может снизить траекторию долгосрочного потенциального роста в среднем на 0,5%. Но какой прогноз вы можете дать по долговой устойчивости? Насколько, к примеру, вырос долг Казахстана, России, Кыргызстана и других стран – членов ЕАБР?
— Мы рассчитали, что текущий кризис к сожалению, повлияет не только на падение экономики в 2020 году, но и снизит траекторию потенциального роста, потому что он бьет по структурным факторам, он бьет по труду и капиталу. И эта ситуация будет выравниваться в течение продолжительного времени. Кризис крайне необычный, он носит социальные измерения. И этом он, пожалуй, отличается от того что было в наших экономиках в 2004, 2008 и в2015 годах. Отличается он тем, что он бьет напрямую по МСБ, занятости и особенно по трудовым мигрантам. Это в наших странах исключительно важный фактор и может их выбивать из рабочей силы надолго. И капитал бизнеса тоже размывается.
Вообще, по долгу – это серьезнейшая проблема, потому что следствием этого года стал достаточно сильный рост государственной задолженности. В среднем в зоне операции ЕАБР/ЕФСР, за исключением России и Казахстана, я имею в виду – Армению, Беларусь, Кыргызстан, Таджикистан, то есть те государства, которые получают деньги Евразийского фонда стабилизации, соотношение госдолг/ВВП этот показатель вырос на 8 процентных пункта. Это немало. Это произошло за счет следующих факторов. Во-первых, сократился ВВП, во-вторых вырос госдолг, в-третьих вырос госдолг в нацвалюте, потому что до 93% госдолга выражено в долларах и евро. Падает нацвалюта, соответственно переоценивается госдолг.
Мы видим, что эта ситуация уходит в 2021 год и начинает нормализовываться только 2022 году. При этом картина по разным странам разная.
В Казахстане в целом уровень госдолга низкий, и это одна из составляющих макроэкономической стабильности Казахстана. Госдолг 24% ВВП по итогам 2019 года, в 2020 году госдолг очевидно вырос, но вырос в тенговом выражении, потому что долг в знасительной степени номинирован в долларах, соответственно в тенговом значении растет.
В Казахстане, как и в России, в целом уровень госдолга низкий, и это одна из составляющих макроэкономической стабильности страны. Если не ошибаюсь, госдолг Казахстана по итогам 2019 года составлял 24% ВВП. В 2020 году он очевидно вырос, но вырос в тенговом выражении, потому что долг в значительной степени номинирован в долларах и евро. Падает национальная валюта, соответственно переоценивается госдолг.
Очевидно, что обе страны могут себе позволить более высокий долг, то есть резерв наращивания долга есть. Но это не значит, что госдолг надо наращивать. Кстати Казахстан на льготный долг рассчитывать не может, но может привлекать долг международных финансовых институтов под инвестиционное строительство. Впрочем, здесь возникает следующий вопрос, какова эконмическая отдача этих проектов.
— Читала Ваш анализ по различным по негативным воздействия COVID-19 на реализацию инициативы "Один пояс, один путь". Как вы считаете, насколько быстро может восстановиться рынок стран – членов ЕАБР после пандемии COVID-19? Ведь в неблагоприятной среде оказалось немало отраслей экономики: в том числе туризм, пассажирские перевозки, авиалинии, гостиницы – практически все, что имеет встроенный ключевой трансграничный аспект.
— Я считаю, что выдвинутая в 2013 году председателем Китайской Народной республики Си Цзиньпином во время визита в Казахстан инициатива "Один пояс – Один путь" для стан нашего евразийского региона в целом выгодна.
Во-первых, наш регион евразийский расположен между двумя крупнейшими экономиками мира – Европейским союзом и Китаем. В теории это должно быть невероятно хорошо для наших стран, но на практике, это далеко не всегда так. Так вот одним из важнейших инструментов решения проблем – это иметь максимально удобные транспортные каналы и телекоммуникационные, энергетические сети, то есть то, что позволит нам снять проклятие изолированности, оторванности от основных мировых рынков. Это важно для стран Центральной Азии. Однако на деле никакая инициатива не заменит собственных усилий по развитию инфраструктуры внутри стран и трансграничной инфраструктуры.
Второй не менее важный фактор, позволяющий говорить о необходимости развития проекта "Один пояс – Один путь" - большие объемы инвестиционных вливаний в экономики, в инфраструктуру и в производство, стран – участниц ЕАБР.
На сегодняшний день инициатива "Один пояс – Один путь" уже выдала экономике мира $100 млрд и взяла обязательства на $600 млрд. Часть этого потока идет в страны ЕАЭС, в Таджикистан, в государства-участники ЕАБР. То, что нам нужно.